Первый среди равных. Книга X

Бор Жорж

Внутри было пусто и тихо. Только эхо наших шагов отдавалось под сводами коридора. В Академии пока еще не было студентов, который были главным источником шума. До начала учебного года оставался еще целый месяц. И только у дверей зала для важнейших мероприятий стояли одетые в форму маги-стражи.

Нас они пропустили без каких-либо вопросов. А когда мы зашли внутрь, то сразу же окунулись в тихий гул, царивший в громадном помещении.

Окинув взглядом многочисленные ряды кресел, я увидел много знакомых лиц. Кого-то встречал на приемах, кого-то — в неформальной обстановке. Передний ряд занимали светлейшие

князья. Я увидел троих знакомых и сделал вывод, что еще двое, сидевших рядом с ними, тоже относятся к высшей аристократии.

Пожарский и Воронцов, как обычно, сидели рядом. В стороне от всех остальных сидел Муравьев. Чуть выше я увидел представителей своего союза, которым тут же приветливо кивнул. На всякие условности мне было плевать. Изображать из себя непоколебимую статую я не планировал изначально.

При этом в задних рядах, где находилось больше всего незнакомых мне людей, послышались недовольные шепотки. Наверное, многие посчитали этот мой жест проявлением неуважения к светлейшим князьям. Опоры трона и верные последователи правящей династии, по мнению всех остальных дворян Империи, заслуживали особого отношения.

Учитывая, что род Разумовских сейчас можно было считать маленькой и никому не нужной независимой провинцией, я просто не имел права так относиться к могущественным аристократам. Но я на этот счет был иного мнения. А когда следом за мной в помещение зашли архимаги, часть гостей свое мнение также изменила.

Во все времена тот, кто имел возможность говорить с позиции силы, диктовал свои условия всем остальным. Если разобрать на части красивую и возвышенную историю Российской империи, то в самом ее основании стояли обычные бандиты. Они были сильнее, опытнее и умнее всех прочих, в связи с чем сумели сколотить самую большую банду и захватить здоровый кусок земли. Чтобы не грабить его налетами, а делать это спокойно, размеренно и не выходя из своего комфортного дома.

— Прошу на сцену, ваша светлость, мы уже готовы начать, — жестом указав мне направление, произнес Кривошеев.

В этот раз граф чувствовал свою ответственность за итоги ритуала и старался соблюсти все требования и условности. На сцене, на специально подготовленном возвышении, стояла та самая чаша, которую я уже видел во время своего прошлого посещения Академии. И рядом стоял тот же человек, который приветливо мне кивнул.

— Здравствуйте, — поздоровался я с хранителем артефакта.

— Вы сильно изменились, ваша светлость, — улыбнулся мне мужчина. — Помните, что нужно делать?

— Не сопротивляться и ждать, — улыбнулся я в ответ.

— Все верно. Это будет самым правильным решением, — кивнул хранитель.

Начало процедуры оказалось несколько неприятным. Чужая энергия пыталась проникнуть в мой Источник, и энергосистема организма начала предсказуемо сопротивляться этому воздействию.

Я увидел, как на лице проверяющего почти сразу выступили обильные капли пота. Он начал тяжело дышать, пытаясь продавить свой сканирующий поток глубже к основам моей силы. Вот только у него ничего не получалось.

Даже незавершенная базовая связка грязного эфира давала мне стойкую защиту от любого похожего типа сканирования. Пришлось немного ослабить естественный барьер для того, чтобы у проверяющего не возникло ощущение, что

я защищен каким-то артефактом.

В этот же момент над чашей развернулось полотнище иллюзии. Пару мгновений на нём кружился хоровод разноцветных искр, а потом все пространство залила серая хмарь.

— Вот это да! — удивленно воскликнул сразу несколько голосов в зале.

— На данный момент все сферы разума князя Разумовского заполнены энергией аспекта смерти, — громко возвестил хранитель чаши. — Дар его светлости активен и не находится по посторонним влиянием.

И после этого сразу свернул свою иллюзию, будто опасался, что она покажет что-то ещё или просто не мог больше удерживать заклинание активным. Когда мужчина убрал сканирующие лучи, я понял, что имел место второй вариант. Хранителю явно стало значительно легче, и он не сумел этого скрыть.

— Здесь какая-то ошибка! — воскликнул моложавый мужчина с предпоследнего ряда. — Все знают, что князь Разумовский владеет огнем и водой! И все знают, что полная смена аспектов для уже пробужденного невозможна! Законы империи одинаковы для всех! И если этот человек сейчас находится под чьим-то контролем, то вы не имеете права проводить ритуал! Ни один дворянин не может позволить кому-то контролировать свой разум!

— Что вы можете сказать на этот счет, ваша светлость? — посмотрел на меня хранитель.

— Вчера я вернулся из глубокого рейда в аномальную зону, где испытал очень высокую нагрузку аспектом смерти, — абсолютно честно и максимально спокойно ответил я. — Возможно, некоторые последствия мне пока что не удалось устранить.

— Кто может это доказать? — воскликнул тот же мужчина.

И в этот момент сидевшие на первом ряду Пожарский и Воронцов удивленно обернулись, пытаясь найти человека, который так открыто сомневался в моей честности.

Это будто стало сигналом для всех остальных. Больше половины зала обернулись в поисках инициатора спонтанной проверки и искателя справедливости.

Мужчине от этого стало крайне неловко. Он резко покраснел, но отступать не стал, возможно, по-прежнему считая всю ситуацию своим звездным часом. Ведь на него обратили внимание столько высших аристократов и дворян.

— Я могу! — прозвучал с другого конца зала знакомый голос, и я с трудом сдержал улыбку. Поднявшийся со своего кресла барон Бестужев спокойно оглядел зал своими мертвыми белыми глазами. — Меня зовут Егор Алексеевич Бестужев. Я был вчера в этом рейде вместе с князем Разумовским и могу подтвердить, что князь работал с чудовищным количеством энергии аспекта смерти, который действительно мог оставить подобный след. Слово дворянина.

— Что ж… — кашлянул смущенно в кулак красный, как рак, мужчина. — Тогда никаких вопросов у меня больше нет.

Авторитет Бестужева буквально накрыл зал холодной волной. Если учесть, что Егор Алексеевич был единственным адептом смерти из тех, кто присутствовал на церемонии, у многих тут же возникли обоснованные вопросы о том, почему командир егерей все еще оставался в сознании. Но задать их никто не решился.

— Что ж, приступим, господа, — возвращаясь к изначальной теме мероприятия, произнес хранитель чаши. — Ярослав Константинович, положите руки на чашу и сосредоточьтесь. Вам нужно позволить артефакту сделать свою работу.