Первый среди равных
Шрифт:
Присмотревшись, удивился, что лагерь собран, повозки стоят запряжёнными, а я не сразу обратил внимание.
– Так получилось.
– Садись в мою повозку, расскажешь, что так долго, – произнёс Михрон, а сам отдал приказ, – выступаем!
– А мои вещи?
– Собрали. Не суетись. И так опаздываем. Тебя только ждали. Гонец от энца прибегал, приказал ждать.
Я уселся в повозку, увидел там свою котомку и от сердца отлегло. Не хотелось остаться совсем без имущества…
– Значит, энц сдержал своё слово и дал рекомендации в гвардию? – после
– Да. Другого и не могло быть, он же дворянин и его слово твёрдо.
– Это-то понятно, но почему так долго?
– Я уже отвечал, что разговаривали всю ночь. Он спрашивал, как живут в Роднасе, каков урожай, не голодают ли, по силам ли налоги…
– Да-а, слышал я уже это. Не повторяйся. Но не похоже на нашего энца. Он, считай, только о развлечениях и думает. То женщины, то бои, да дуэли. Ладно, вижу, спишь на ходу. Давай, ложись. Ехать ещё долго. Отдохни.
Сон не шёл, хотя устал изрядно. Провести за вечер четыре боя с разными соперниками, да ещё с хорошо подготовленными – это вам не фунт изюма скушать. Во всём произошедшем меня смущало только одно, почему молодой энц отказался от боя с оружием. Испугался? Так я рапиру в руках ни разу не держал. Или хотел проверить себя в кулачном бою и понадеялся на право первого удара…
Много вопросов без ответов роилось в голове. Я не нашёл ничего лучшего, как облокотиться спиной о борт повозки и отпустить свои мысли в полёт, входя в медитативный транс. Как раз и отдохну и мысли в порядок приведу. Мне как-то тренер говорил, что при ежедневных медитациях достигается такое состояние, что на заданный перед медитацией вопрос получишь ответ, даже если он неочевиден. Я пробовал, но у меня не получалось. Может из-за того, что не каждый день медитировал, а только по необходимости, перед боями, или когда сильно уставал. А может, это придумал мой тренер, чтобы привлечь внимание к занятиям.
– Привал!!!
Я протёр глаза, осматриваясь: лесная поляна, невдалеке виднеется съезд с дороги.
– Здоров ты храпеть и самое что удивительно, сидя! И впрямь настоящий вояка! Давай, слезай. Сейчас отобедаем и дальше поедем. Слишком медленно двигаемся. К назначенному сроку, боюсь, не успеем.
– Далеко ещё ехать?
– Дня два, но нам нужно успеть к следующему утру, а то нагоняй получим, что вовремя не прибыли.
– Так строго?
– Строго, не строго, но в повелении сказано прибыть к завтрашнему утру, значит надо прибыть к утру. Не вечером, ни днём, а именно к утру. Так что больше долгих остановок делать не будем.
– Лошади выдержат?
– А что им? Сейчас покормим, напоим и пойдём дальше.
– А люди?
– Если кони выдержат, то людям деваться некуда.
– Что и ночью поедем?
– И ночью. Лихих людей тут нет. А если возничие устанут, так тут каждый подменит друг друга. У самого-то, сколько лошадей в хозяйстве?
– Одна… была, да околела, – сказал правду из прежней жизни. Всё-таки в селе родился, и хозяйство
Стояли на стоянке до полудня. Проверяли упряжь, перекладывали равномерно поклажи, обихаживали лошадей, готовились к долгому переходу…
– Валео, возьми вожжи. Устал что-то, глаза слипаются, дороги не вижу.
– Так я ж дороги не знаю.
– Держись за передними, едем не быстро, но двигаться надо. Если что, разбуди.
Управлять кобылой оказалось легко. Она сама, без напоминаний, плелась по укатанной дороге. В какой-то момент задремал, но громкий окрик вывел из сонного состояния. Ничего не понимая, растолкал Михрона. Он всё-таки в караване старший.
– Что случилось?
– Караван остановился, – пояснил сонному Михрону.
– Так сбегай, узнай, почему встали… Ничего в темноте не вижу. Не могу понять, где мы?
Ночь и вправду выдалась тёмной. В паре метров ничего не видно. Небо заволокло тучами, и спутник не освещал поверхность планеты. Здешняя Луна, которую местные называли Лиссана, выделялась на небосклоне своими размерами. Считай, на ощупь, я двигался в голову колонны, благо, что идти не далеко.
– Что случилось? – спросил, у возничего.
– Разве не видишь? На дорогу бревно упало. Убрать сначала надо. Лучше иди, подмогни.
Присмотрелся. Впереди, метрах в пяти копошились трое, пытаясь сдвинуть с дороги массивное бревно.
«Странно, – подойдя ближе, обратил внимание, что у основания ствол подпилен, – именно так и готовят засады. Но те, кто подготовил ловушку, пока не напали… испугались? Всё-таки много народа в караване. Все мужчины, некоторые вооружены».
– Что стоишь? Помогай!!! – прикрикнул один из стоявших возле бревна мужчин.
– Ствол подпилен, это засада. Надо предупредить, – ответил, собираясь вернуться назад.
– И что? Думаешь, лихие люди на императорский караван нападут? Да ещё в котором новобранцы едут.
– Так разве…
– Не спорь. Лучше помоги, вчетвером очистим дорогу.
Дружно взялись за бревно и скатили его с проезжего пути…
– Что там? Почему так долго? – вернувшись к повозке, спросил Михрон.
– Бревно лежало поперёк дороги. Кто-то спилил и повалил.
– Бывает. Но лихие люди не нападают на императорский караван.
– Так откуда они поймут, что караван императорский?
– А разве не знаешь? Хотя, да, ты ж из глухой деревни. Смотри, на каждой повозке на бортах нарисован знак Императора. На первой и последней развивается штандарт. Если б не ночь, думаю и не преградили нам дорогу.
– Надо следующий караван, предупредить.
– Не надо. Лихих людей в лесах не много. И чем ближе к городу, тем меньше. Сейчас, видя, что попытка оказалась неудачной, они уйдут, затаятся.
Оставшуюся дорогу ехали молча. Как забрезжил рассвет, впереди на холме показался город.