Первый удар

Ниланд Эрик

Центральный экран вновь забил белый шум.

Джон еще несколько секунд ждал, надеясь в последний раз увидеть адмирала и лейтенанта, но изображение больше не возвращалось.

На боковом дисплее возник видеоряд, поступающий от «Клариона». Двести крупных кораблей собрались в плотное облако возле «Непреклонного пастыря». Еще примерно столько же кружило чуть в отдалении. Они чем-то напоминали строение спиралевидной галактики в миниатюре, и в самом ее центре готовилась взорваться сверхновая звезда.

Одна из раздутых капель вражеской базы стремительно

меняла цвета — красный, оранжевый и, практически без перехода, синевато-белый. Из разломов в обшивке ударили плазменные протуберанцы. По «Непреклонному пастырю» прокатилась цепная волна взрывов, закончившаяся возле центрального сочленения и разломившая военную станцию пополам. Во все стороны полетели фрагменты обшивки, заполыхали молнии.

А через секунду исполинское судно превратилось в кипящее облако неистового плазменного огня, дыма и электромагнитных разрядов, поглотившее все те корабли, что штурмовали сейчас «Восхождение правосудия». Ковенантские крейсера мгновенно вспыхивали и в прямом смысле обращались в пар.

Туча раскаленного, все еще находящегося под немыслимым давлением газа расширялась, настигая те суда, что кружили чуть дальше; серебряные коконы энергетических щитов лопались, словно мыльные пузыри, плавились слои мощной брони, выгорали внутренние палубы.

Несколько секунд спустя пламя начало угасать, но во все стороны, оставляя за собой огненный шлейф, продолжали разлетаться обломки, врезаясь в корабли, оказавшиеся дальше всех от эпицентра.

— Немедленно отвести дрон в тень луны, — приказал Джон.

— Слушаюсь, Шеф, — ответил Уилл. — Сигнал передан.

Еще несколько секунд на боковом экране была видна все расширяющаяся буря кипящего металла, а затем обзор заслонила покрытая оспинами поверхность луны.

— Кортана, «Геттисбург» готов совершить прыжок? — спросил Шеф.

— Генераторы полностью заряжены, сэр. Жду только приказа.

— Постой. — Джон на минуту задумался. Никто не осмелился прерывать его молчание. — Уилл, выведи разведывательный дрон на прежнюю позицию.

— Есть, Шеф.

Лунные пейзажи вновь сменились чернотой космоса. От боевой базы ковенантов и могучего флота практически ничего не осталось — только дым, сверкающие облака жидкого металла и пепел.

Нескольким вражеским кораблям все-таки удалось уцелеть. Но одни из них едва шевелились, отползая от места трагедии, а другие и вовсе безжизненно дрейфовали. Взрыв пережило не более дюжины кораблей от первоначальных пяти сотен.

— Славная стратегическая победа, — прошептал Джон, вспоминая последние слова адмирала Уиткомба. — Кортана, уводи нас отсюда.

Мастер-Шеф стоял на мостике «Геттисбурга» и наблюдал за тем, как звезды расплываются, сменяясь непроницаемой чернотой пространства скольжения.

Покинув поле битвы, развернувшейся возле «Непреклонного пастыря», они совершили прыжок, вышли в нормальное пространство и осмотрелись. Затем Кортана рассчитала новый курс. Теперь они наконец могли направиться к

Земле. Несмотря на то что у них имелись ошеломляющие доказательства того, что ковенанты и так уже знают ее координаты, слово «ошеломляющие» не значило, что им стопроцентно поверят. Протокол Коула пока продолжал действовать.

— Переход в пространство скольжения осуществлен успешно, — доложила Кортана. — Расчетное время прибытия составляет двадцать пять часов.

Крошечная голограмма продолжала неотрывно разглядывать Сто семнадцатого, мрачно хмуря тонкие брови.

— Ты хотела еще что-то сказать? — спросил он.

Взгляд ИИ стал еще более тяжелым. Он вздохнул и сложил руки на груди.

— Просто все думаю о той копии своих программ вторжения. — Голограмма из голубой стала ультрамариновой. — Я просмотрела твой отчет об операции. Конечно, большую часть нарушений спровоцировало создание дополнительных копий, но ведь каждая из них в основе своей несла черты моего персонального программного кода. Я очень надеюсь, что это не признак… моей собственной нестабильности.

Кортана явно была на грани. Порой она настолько погружалась в какие-то свои мысли, что не могла потом назвать даже точное время. Впрочем, в последние недели всем им серьезно досталось. И, несмотря на какие-то мелкие недостатки, действия Кортаны казались спартанцу вполне осмысленными и логичными.

— Без тебя бы нам не выжить, — сказал Джон. — Так что твой программный код ничем не хуже нашего.

На секунду голограмма порозовела, а потом вновь остыла до воздушно-голубого оттенка.

— Меня подводят слуховые системы или это и в самом деле был комплимент?

— Продолжай отслеживать аномалии в пространстве скольжения, — велел Мастер-Шеф, проигнорировав ее вопрос.

Он подошел к трем обзорным дисплеям и устремил взгляд в черноту. Ему сейчас хотелось побыть в одиночестве, не видеть ничего и никого и выполнить наконец то дело, которого он так страшился.

Джон вывел на лицевой щиток перечень личного состава. Он пролистал его до конца, отмечая всех тех, кто погиб на Пределе и впоследствии, как пропавших без вести. Джеймса, Ли, Грейс и всех остальных боевых товарищей, которым никогда официально «не позволят» умереть. И порой Мастер-Шефу казалось, что их души не найдут покоя до тех пор, пока люди не победят в этой войне.

Он остановился, наткнувшись на имя Келли.

Ее тоже пришлось пометить как пропавшую без вести. Было даже что-то забавное в том, что она действительно оказалась единственным спартанцем, за все время существования отряда просто исчезнувшим. Халси похитила Келли для выполнения каких-то своих потаенных планов. Но в одном Джон был уверен: что бы ни произошло, доктор позаботится о Восемьдесят седьмой. И все же он не мог не волноваться за них обеих.

Подумав, он добавил в общий список имя капрала Локлира, пометив того как погибшего в бою. Это ему показалось более подходящим концом для солдата, чей боевой дух был не менее силен, чем у любого спартанца.