Первый визит сатаны
Шрифт:
Бесшумно отворилась двустворчатая дверь, и на пороге возник богатый барин. Именно так почему-то сразу определила Настя импозантного старика, радостно потиравшего пухлые ручки. Он был по-южному смугл, красив, лыс и всю комнату насытил запахом тонкого французского лосьона.
— Уже проснулась наша дорогая гостьюшка, уже проснулась, — просюсюкал старик, усаживаясь в кресло. — Давай знакомиться. Меня зовут Елизар Суренович, а тебя, я знаю, Настенька. Какая же ты Настенька хорошенькая, какая аппетитная. Давно хотел на тебя полюбоваться, да все случая не выпадало. Наконец-то удостоился.
— Где
— У меня в гостях, Настенька, у меня в гостях. В загородном имении.
— А вы кто?
— Девонька дорогая, да как же придирчиво спрашиваешь… Кто да что, да почему… Обыкновенный я старец, покровитель искусства и ценитель красоты. Не обессудь, что таким способом тебя залучил. Уж очень ты мне срочно понадобилась.
— Зачем?
От ее коротких, резких вопросов Елизар Суренович неожиданно по-детски захлюпал носом, сдерживая смех. Что-то в этой удивительно серьезной девушке настолько его покорило и привлекло, что он действительно забыл, зачем она тут находится. Забыл — но сразу вспомнил.
— У нас с тобой, Настенька, есть общий знакомец, некто Алеша Михайлов, изрядный, как ты знаешь, шалунишка. Этот самый Алеша никак не собирается, шельмец, вернуть пожилому старичку старый-престарый должок. Я уж и так и этак к нашему Алеше подступался, никакого толку. Чтобы только мне досадить, в тюрьме десять лет скрывался. Мне-то статуйка особенно не нужна, но принцип важен, ты согласна, Настенька? Кто не платит долгов, тот Бога гневит.
Настя сидела, сложив ладони на коленях, в безвольном оцепенении. То ли газ продолжал действовать, то ли блескучая, заунывная речь старика ее завораживала, но мысль о том, что ее похитили, бродила пока в отдалении и ничуть не пугала. Здесь, в этом кукольном деревянном домике, в присутствии говорливого темноглазого старца, какая могла грозить ей опасность?
— Не понимаю — Алеша, статуэтка… Но при чем тут я?
— Ах, не понимаешь?! Ай-ай! Как я не умею ничего объяснить. Но в этом вопросе, кажется, и понимать особенно нечего. Алеша ведь тебя любит, так? Да и как ему, поганцу, не любить такую красавицу. Значит, любит. Вот я тебя на статуэтку и выменяю.
— Вы сказали, вас зовут Елизар Суренович? Вы не больны, Елизар Суренович? Вы в здравом рассудке?
Теперь Благовестов рассмеялся от души. К сожалению, время его поджимало. Он завернул сюда на минутку, чтобы на Настю поглядеть и удостовериться, что с ней все в порядке.
Поближе познакомиться он рассчитывал ночью.
— Может, и не придется тебя на статуэтку менять, — пообещал многозначительно. — Может, ты дороже статуэтки. Отдыхай и ни о чем не думай. Вечерком, даст Бог, еще потолкуем.
Так же внезапно, как появился, исчез Благовестов. И дверь оказалась на запоре. Настя подошла, подергала — куда там, заперто снаружи и прочно. Наконец-то в голове у нее совсем прояснилось, и ужасная истина открылась ей. Она похищена неизвестно кем и находится неизвестно где. А тот безумный старик, который только что с ней беседовал и который сперва показался ей благонравным и забавным, на самом деле, вполне вероятно, сексуальный маньяк. С другой стороны, он знаком с Алешей и собирается произвести с ним какой-то нелепый товарообмен, и это давало
Настя обула кроссовки и, став спиной к двери, изо всех сил начала в нее колотить каблуком. Долго никто не отзывался, но потом за дверью зашевелились. Настя отступила на шаг. Щелкнул наружный запор, дверь начала отворяться, и Настя с победным воплем ринулась в открытую щель. Она рассчитывала сбить с ног того, кто там стоит, но это ей не удалось. Человек отстранился, и девушка по инерции пролетела по воздуху, споткнулась и позорно шмякнулась на пол. Подняв голову, увидела смеющуюся Ираиду Петровну.
— Ну ты даешь, дорогуша. Прямо акробатка. Не ушиблась?
Настя резко вскочила и метнулась ко второй двери, но та оказалась запертой. Ираида Петровна сказала ей в спину:
— Напрасно бесишься, детка. Никуда ты отсюда не выйдешь без спросу.
Настя окинула взглядом помещение, в котором очутилась. Большая комната, роскошно меблированная, с пушистым ковром на полу. Два широких окна, одно с открытой рамой. Ираида Петровна легко угадала ее следующее движение:
— На дворе собака волкодав, разорвет на куски. Лучше ты…
Настя не дослушала, в мгновение ока взлетела на подоконник и спрыгнула вниз. Ираида Петровна не соврала. От высокого, глухого забора чудовищными прыжками несся к ней зловещий пес с кудлатой башкой. Его бешеный молчаливый скок был полон жути. Настя присела на корточки и протянула навстречу зверю раскрытые ладони.
— Не надо, — жалобно попросила она, — не кусай меня. Ты же хороший, да?
Пес не добежал половину метра, тормознул, подогнув передние лапы, и удивленно склонил голову набок. Из разинутой пасти торчали яркие белые клыки.
— Ты хороший, и я хорошая, — продолжала Настя умоляюще. — Чего нам с тобой делить? Пропусти меня.
Пес явно раздумывал, как ему поступить. Красноватые глазки обиженно сморгнули. Слишком легкой была добыча. Пока Настя с ним уговаривалась, от гаража подошел средних лет мужчина, кудрявый и невеселый. Одет он был в полинявшую старенькую гимнастерку.
— Нехорошо из форточки сигать, девушка. Это собаку травмирует.
Сверху из окна Ираида Петровна распорядилась:
— Тащи ее сюда, Ванюша!
Мужчина взял Настю за руку и повел к крыльцу. Вырываться она не пыталась. В небрежной хватке мужчины ощущалась такая сила: сожми он покрепче — и затрещат бедные косточки.
В дом Ванюша не зашел, попросту втолкнул ее в дверь — и тут же Ираида Петровна провернула ключ в замке.
Настя прошлась по комнате и опустилась на диван. На душе у нее кошки скребли. На стенных часах натукало половину седьмого. Уже, наверное, папочка с мамочкой с ног сбились, ее повсюду искав. Она была послушной, заботливой дочерью и никогда не пропадала на несколько часов подряд без уведомления. Судя по всему, эти страшные люди собираются держать ее в заточении неизвестно сколько.