Первый. Том 1-8
Шрифт:
Сюда привезли кладовщика съестных припасов — Толика, я распорядился взять его теплым в квартире. Он за дверью. Можно позвать. — все в комнате вздохнули с облегчением. Абрамчик, как всегда, извернулся ужом и нашел выход. Козел отпущения найден, на него надо свалить всю вину. Толик так и так покойник, а остальные еще могут отделаться малой кровью.
Ввели Толика. Что произошло, ему не сообщили, и он стоял перед шефом, еще не догадываясь о возможной близкой смерти.
— Говори.
ПАПа смог от ярости прохрипеть только это. Толик стоял у стола, глупо моргая, праздник он отметил хорошо
— Я, конечно, готов рассказать все, что знаю. Но о чем говорить-то?
— Расскажи о последней партии спиртного, которую ты закупил для Нового Года.
Абрамчик твердо решил слить Толика и сейчас был занят тем, чтобы это дело прошло без сучка и задоринки. Смерть, которую он отчетливо видел в глазах шефа, была рядом, близко, как никогда раньше. Все остальные смотрели на Толика, осуждая его заранее.
— Последняя партия?
Толик явно не понимал, из-за чего его вытащили из постели, напугав до полусмерти его подружку.
— Мы получили ее недели две назад. Деньги я заплатил. По отчетам все проходит, как обычно. Поставщики тоже не менялись. Они все это поставляли и до моего прихода в клан. А что случилось то?
После этого вопроса в кабинете повисла тишина, рассказывать о катастрофе, с риском получить пулю никто не жаждал.
— Ты ведь должен был проверить качество товара, так как отвечаешь за него.
Абрамчик наводил шефа на Толика, как пистолет на кролика.
— Ничего подобного.
До живого трупа стало доходить, что дело серьезное и, что его хотят подставить. Жить ему захотелось как никогда раньше.
— Ничего подобного. Мое дело проверить документы и оплатить товар. Это все в норме, я ручаюсь, а за качество отвечает поставщик. Внешний вид бочек я осмотрел, хоть и не должен был. А пить мне спиртное в игре вы, Андрей Павлович, сами запретили строго настрого, когда я, в первое время, все товары пробовал. После чего, тогда в бумаги и вкралась маленькая неточность. Товар я принял, работу грузчиков проследил. Бочки в кладовые закатили. Стража у дверей встала. Что я еще должен был сделать? Меченый, подтверди, ты же возле водки тогда вился, пока я склад не опечатал. Вот — он кивает. Все я правильно сделал. Это обычная процедура, не первый год я так делаю. Что случилось то?
Протрезвевший Толик осторожно и грамотно уходил из- под удара. Даже не зная сути дела, он почти отвел беду от себя. Абрамчик недовольно хмыкнул и стал срочно думать на кого еще перевести стрелки. Неудача в этом деле могла стоить ему жизни.
— Кто-то отравил вино — мрачно сказал хозяин, — если не ты, то кто?
— Не может быть — Толик побледнел и затрясся, — да я бы никогда. Невероятно. Во дворе все бочки были на виду от повозок до дверей кладовых. Никто не мог что-либо сделать. Это точно. Наших там вокруг много было. Меченый, опять же. Двери до нового года открывать запретил Абрамчик. Сухой закон будь он…. Подкоп туда не сделать — скала сплошная, а долбить — было бы слышно страже. Да и когда доставали, то заметили бы. Может магия какая, так в этом я полный ноль.
— Поставщики — сквозь зубы проговорил шеф, ему уже было понятно, что Толик не причем. Замочить его будет можно и даже, вероятно, нужно, но это для острастки, чтобы остальные
— Поставщики — все нпс. Мы с ними все эти годы торгуем. Да и не могут они, программы же. Вряд ли. Единственно, что может быть, так это то, что караван долго через Чернолесье идет и стоянки в лесу делает. Может быть, там кто-то провернул гадость какую-нибудь. Я могу к ним смотаться и расспросить, не было ли чего в дороге необычного. Они меня знают, я для них ценный клиент, если что вспомнят, то обязательно расскажут. Прямо сейчас и смотаюсь, у меня и свиток телепорта есть
Толик уже догадался, как важно ему выйти живым из этого кабинета и старался изо всех сил. От похмелья не осталось и следа.
— Из замка сейчас не выйти.
Абрамчик тоже верил Толику, но плана его подставить пока не отменил, другой кандидатуры в покойники найти пока не удавалось.
— Так мне и не надо из замка. Я же в Столице, в гостинице нашей лежу, Абрамчик, ты же меня сам послал за мороженным для баб. А, кстати, караванщика того я вчера видел. В Столице он. Я его мигом найду. Авторитет у нашего клана огого какой — вмиг расколется.
— Иди, через час доложишь.
ПАПа решил проверить версию живучего Толика.
— Да как же — мне до капсулы домой добираться ночью часа два?
— Довезут. Позвонишь. Абрамчик, позвони, пусть отвезут срочно.
Если Толик прав и вино отравили в дороге уже давно, то значит все, что произошло, это не случайность. Это чей-то план. Кто-то просчитал его действия. Все его хитрые уловки с внедрением Волков в лагерь противника, ложные отступления и ложные наступления — все это кто-то знал? Вряд ли. Людей умнее себя ПАПа не допускал даже мысленно. Значит, есть предатель. Из тех, кто знал, из ближнего круга.
Но сейчас этого не узнать. Не признаются — ребята все крепкие, не один год он их отбирал. Значит, сбор информации.
1. Ветераны — их тряхнуть было бы очень хорошо, но в игре это уже невозможно, а в реале они и ответить могут. Там и ГРУ, и десант, и КГБ бывшее. В этот клан с самого основания брали только повоевавших. В реале они покруче, чем в игре. Подкупить можно попробовать, народ небогатый. Родина за пролитую кровь заплатила скромно.
2. Лесбиянки — амазонки — до сих пор над ними смеялись все красные. Но досье на них есть. Этих надо брать. Всю верхушку в подвал — расспрашивать, да и душу надо отвести.
3. Гномы — программы. Ни администрация, ни игроки на них повлиять не могли. Это я сам. Зря мы их караваны грабили. Злопамятные гады.
4. Какой-то мутный клан из десяти, или сколько там, человек. Апулей какой-то, со смешным уровнем — это для виду создали. На время нападения. Чтобы, в случае чего, на него всех собак повесить. Все и всегда так делают.
Остальные присоединялись уже по общему объявлению войны. Много их собралось тогда. Но из этих дураков пыль выбить было просто. Хотя их численность говорит, что с репутацией красных мы дело пустили на самотек. Надо было рекламу- антирекламу, прессы продажной много, а задействовать ее позабыл. Веры им мало у народа. Даже до самых простых дошло. Продавать надо прессу. Да и вообще много чего нужно срочно продавать. Деньги нужны позарез.