Первый
Шрифт:
– Здравствуй, Григорий Павлович. Принес тебе радостное известие, завтра тебя отпускают на свободу.
– Какое завтра число.
– 12 Апреля.
– Здорово вы тянули. Вы мне все выдадите, паспорт, деньги?
– А как же, Андрей Павлович приказал дать тебе денежное довольствие по полной форме, за все время, что ты был осужден и еще на три месяца вперед.
– Расщедрился как. Лучше б помог устроиться на работу. Мне с такой автобиографией даже в посудомойщики не поступить.
Генерал
– А куда б, ты хотел идти?
– Я же ни чего, кроме как летать на самолетах не умею.
– Истребительная авиация для тебя отрезана, точно, но могу походатайствовать на вертолеты. Здесь под Москвой. Не против? Все-таки я у тебя в долгу.
– Ладно, хоть не подарок, но все же небо.
– Договорились. Я сегодня переговорю кое с кем, у нас же много идиотов и их надо еще уломать, а завтра тебе вместе с документами дадут и направление.
Утром, после завтрака, мне выдали деньги, документы и направление в воинскую часть. Я даже обалдел, вот уж не думал, что возьмут обратно в армию. Ай да генерал.
Только я вышел за проходную, как услышал сзади крик.
– Гриша. Григорий Павлович.
Ко мне от проходной, стуча каблучками, бежала Алла Владимировна.
– Григорий Павлович, - она схватила меня руками, - мы с вами не попрощались.
Она обняла меня и вдруг, заплакала.
– Григорий Павлович, вы все равно первый.
Ее голова восстановилась напротив моей. В глазах стояли слезы.
– Чего волноваться, первый..., второй... Меня отпустили, я свободен.
– Он... полетел.
– Кто?
– Гагарин.
– Вот почему меня держали долго у вас. Черт с ним, Алла Владимировна. Я теперь вольная птица. Слушайте, Алла Владимировна, бросьте на сегодня эту работу, пойдемте отпразднуем мою свободу.
– Хорошо. Подождите меня здесь. Не уходите ни куда. Я сейчас приду.
Она вышла без традиционного наутюженного халата и дурацкой шапочки и я ее не узнал. До чего же точеная фигура, черт возьми, говорят из золушки должна получиться королева, а вот из врачихи, чтоб вышла принцесса - это диво.
– Сейчас бы ни за что не поверил, что у вас двое детей и муж.
– Гриша, до чего у тебя дурацкий комплемент.
– Это природное. Когда мужчина видит красивую женщину, он глупеет. Ладно, вон подошел какой-то автобус. Он нам подойдет? Бежим.
Мы сидим в ресторане и жуем весенние дорогие салаты.
– Куда дальше Гриша?
– Андрей Павлович выбил мне работу в воинской части. Буду летать на тихоходах. А ты как?
– Никак, защищусь, буду кандидатом. Потом вырасту до доктора и буду стареть до конца жизни.
– Наверно, тяжело быть женщиной и доктором наук одновременно.
–
В этот момент раздался рев в ресторане. К нам подбежал официант.
– Слыхали. Наш, первый, в космосе. Гагариным зовут.
Он помчался к следующему столику.
– Вот и началось, - сказала Алла Владимировна.
– Сейчас все сойдут с ума.
– Чего вы так переживаете? Это хорошо, что первый - наш. Радоваться надо.
– Хуже всего, когда ты знаешь правду и не имеешь право ее рассказать. Очередная тайна будет похоронена навсегда.
– Зачем ее знать. Бывший летчик, уголовник, вылетел в космос. Наша страна потеряет имидж, если все узнают об этом, а тут молодой парень с отличной биографией.
Алла Владимировна положила свою руку на мою.
– Гриша. Не уходи от меня. Мне кажется если мы потеряем друг друга сегодня, то уже ни когда в жизни не найдем.
– Давай, я устроюсь в части и ты переедешь ко мне.
– Ты мне делаешь предложение? Даже с двумя детьми?
– Что тут такого. Лучше скажи, как на это посмотрит твой муж?
– Никак. Он уже два года служит в Байконуре. Наши говорили, что он там завел себе семью. Слушай тебе не кажется, что мы ненормальные. О таких вещах, говорим как о чем-то обычном и ни капли эмоций.
– Давай их проявим.
Я наклонился к ее лицу и поцеловал в губы.
Подбежал официант.
– Все идут на улицу. Вы идете? Ресторан закрывается. Гагарин в космосе.
Прошло два года. Я служу на вертолетах и тоскую по МИГам. Иногда они сняться, особенно после встречи с Сережей.
Увидел я его в Москве, когда шел по Лубянке. Грязный мужик с взлохмаченными волосами и редкой бороденкой, прикрывающей шрамы подбородка, попался мне на встречу. Что-то знакомое бросилось в глаза.
– Сережа!
Он пристально смотрел на меня. Взгляд прояснился
– Командир. Уже майор.
Мы топтались друг перед другом и я все же обнял его.
Он сопел у моего уха.
– А меня ведь того... Комиссовали и никуда. Ребята писали, что и тебя тоже... посадили.
– Пойдем тяпнем по стаканчику.
Он оживился и повел к ближайшей забегаловке.
– Помнишь Люсю, - Сережа не поморщившись выпил стакан водки.
– Так вот, мне написали ребята, она умерла.
– Как, убили?
– Нет, умерла. От туберкулеза легких. Пуля проклятая виновата. Я ведь твою историю знаю. А доктор, с водкой... Помнишь... Спился там. Его сюда списали, где-то растворился в стране.
Мне стало тоскливо от этого сообщения.
– Ты сейчас работаешь?
– Подрабатываю. Где могу. Сейчас в универмаге, грузчиком. А что с тобой произошло?