Первый

Джокер Ольга

— Давай поговорим?

Я закрываю входную дверь и беспомощно обвожу взглядом комнату в поисках мобильного телефона. Интересно, нужно ли предупредить гонщика о присутствии менеджера? Мне кажется — да, но у Кирилла другое мнение на этот счёт.

— Не стоит никому звонить, Женя. Дай-ка мне лучше что-нибудь выпить. И присаживайся, наконец.

Открыв холодильник, я осматриваю полки со сладкими газированными напитками, алкоголем и минералкой. Не предоставив выбор гостю, вытаскиваю жестяную баночку с колой и протягиваю Наумову. Он же не уточнил, что именно хотел

бы выпить — попросил что-нибудь.

— Благодарю, — приторно улыбается. — Ты очень милая девушка. Думаю, мы поладим.

Его компания вовсе не пугает, но точно настораживает. Мы с Кириллом незнакомы, но встречались в палате Андрея. Гонщик тогда отказался представлять нас друг другу. Сейчас же менеджер откуда-то знает моё имя. И, должно быть, не только его.

Отодвинув стул, я сажусь максимально далеко от стола. Поправляю несуществующие складки на майке, скрещиваю руки на груди. Движения рассеянные, плавные. Сложно собраться после столь неожиданной встречи.

— Надеюсь, мне не нужно называть своё имя? — спрашивает Наумов, вздёрнув бровь.

— Нет. Я знаю, кто вы, — выдержанно отвечаю. — И извините, но у меня не так много свободного времени на разговоры.

— Да-да, понимаю. Пляж, коктейли, тусовки, — заметно ёрничает. — Надолго не задержу.

Когда я смотрела интервью, где присутствовал Кирилл — у меня складывалось о нём вполне хорошее впечатление. Было видно, что он заинтересован в том, чтобы продвигать Андрея. Горел идеей, азартом. При личном контакте, встретившись с проницательными глазами мужчины, я чувствую мороз по коже.

— Мы с Бакуриным работаем вот уже девять лет, — задумчиво произносит Наумов, думая, что я не знаю об этой информации. — Пилоту нужны только три человека: инженер, физиотерапевт и менеджер. Первые меняются вместе с командами, второй — пришёл, выполнил свою работу и ушёл, а я всегда остаюсь на месте в самом эпицентре событий. Ты знаешь, Женя, чем я занимаюсь?

— Примерно да.

— Что такое менеджер в автоспорте? Всё! Я обязан знать, куда летит Андрей, где живёт, что ест и пьёт, где его машина, в каком состоянии, кто спонсор, что говорят о моём подопечном в прессе, какую информацию можно давать, а какую — нет. На моих плечах основа основ. Всегда. Это каторжный труд, должен тебе сказать. Я работаю без помощников, потому что никому больше не доверяю. Вот уже девять, мать его, лет. Стоит ли упоминать, что после совершенного ДТП основной работы лишился не только Андрей, но и я?

Опустив взгляд, нервно кусаю губы. Становится очевидно, что ко мне пришли не с миром.

— Если гонщик участвует в соревнованиях и к тому же занимает лидирующие позиции, то привлекает к себе много внимания. Им интересуются. Его хотят. Также я помогаю увеличивать прибыть с помощью рекламных контрактов. В данный временной период — всё сложно. Ни о каких выигрышах нет и речи. Будем откровенны — если они и будут, то очень нескоро. С железной пластиной и винтами в руке невозможно быть таким же ловким и расторопным, как раньше. Боли, онемение в конечности — всё это вовсе не способствует возвращению в автоспорт.

— Что вы хотите?

На

тонких губах появляется неприятная улыбка.

— Я не стану давать оценки случаю с аварией. Стоило раздуть скандал в прессе и уничтожить тебя и твоего папашу. Жаль, что Андрей попросил не усложнять жизнь виновнице.

— И всё же, Кирилл? — поторапливаю.

— Во время простоя заработки значительно упали. Единственная возможность сейчас — это съёмки в рекламе. Пока ещё помнят, что когда-то там Бакурин был номером один среди раллийных гонщиков.

Входящее сообщение заставляет меня встрепенуться. Судя по приглушённому звуку — мобильный находится в спальне, но я никак не могу сдвинуться с места из-за сгустившегося в воздухе напряжения.

— Я пришёл, чтобы предложить сотрудничество и дружбу, Женя. У меня были хорошие отношения с родными Андрея. Это важно. Подчеркну — очень важно. С Бакуриным-старшим мы тесно контактировали. Настолько, что я даже плакал на его похоронах. С Алиной тоже находились в тёплых партнёрских отношениях. Сейчас попытаюсь подробнее объяснить — как это.

Кирилл открывает банку с колой и выпивает её почти залпом. Затем снова концентрирует внимание на мне и продолжает:

— Скажем так, у Андрея довольно сложный характер. Его трудно в чём-то убедить, непросто найти компромисс. Когда у меня не получалось, я набирал номер его жены, и дальше мы сотрудничали сообща. Зачастую — доводя идею до конца. Я не желаю Бакурину плохого. Хочу помочь и не дать упасть на дно, пока это ещё возможно.

— Кирилл, извините, — тут же откашливаюсь.

Мне не нравятся ни тема, ни подача, ни суть разговора. Знаю, что Андрей добился высот во многом благодаря Наумову. Об этом он сам утверждал почти в каждом интервью.

— Сейчас на кону съёмки в рекламе букмекерской компании, Евгения. Здесь, в Одессе. У Андрея какие-то свои принципы и предубеждения по поводу рекомендаций онлайн-казино, азартных игр и ставок на спорт, но за то, чтобы стать амбассадором бренда, ребята платят немалые деньги.

— Я вряд ли могу вам помочь, потому что не имею на Бакурина никакого влияния, — развожу руками. — Мы просто вместе отдыхаем.

— Тебе так кажется, — усмехается Кирилл. — Я знаю Андрея давным-давно. Успел изучить характер, повадки. На его месте мне было бы брезгливо притрагиваться к девочке-мажорке, которая лишила меня всего, а он заметно защищает тебя.

— Ладно. Что будет, если я откажусь сотрудничать?

— Но ты ведь даже не попробовала!

Качнув головой, опускаю взгляд. Не хочу ввязываться в подобные авантюры.

— Я раздую ситуацию с ДТП до невероятных масштабов, — понижает голос Наумов. — Предоставлю доказательства, что за рулём была ты. Затрону тему коррупции. Сделаю так, что к твоему отцу не придёт лечиться ни один адекватный человек. И к тому же, ты знаешь, что у Андрея есть фанаты?

Утвердительно кивнув, впиваюсь ногтями в ладони.

— Да, целый фан-клуб, — продолжает менеджер. — Как думаешь, что они сделают с той, что травмировала любимого спортсмена и вышла сухой из воды?

— Понятия не имею.