Пёрышко
Шрифт:
– Хорошо. Иди, - все же решил его предупредить, хотя был соблазн отправить так.
– Только, Мстислав говорит, какая-то нечисть сегодня в лесу веселиться будет. И не половцы это. Будь готов.
Опустил голову и не уходит почему-то.
– Богдан, прости меня. За все. Мне казалось... я думал, что люблю жену твою. Но вот Любаву встретил и понял, что это за чувство такое... А Ясна, она весь год этот о тебе только... И так мучилась она, что смотреть больно было. Прости.
При словах его на повозку посмотрел, где жена моя сидела. Называл
– Иди, Милорад и будь осторожен!
Он, бросив несколько слов своей жене, взял одного из наших запасных коней. А когда уже сел на него, Мстислав окликнул и подал ему свой лук. В отличие от меня, дружинники мои рады были тому, что Милорад снова с нами - вон, помнят, что лук для него лучше меча!
Разместил свое маленькое войско так, чтобы повозки с женщинами и Ярополком раненым в центре были, со всех сторон воинами прикрытые. Сам - замыкающим... Братья Жданы по бокам - хорошо, что здесь дорога широка - позволяет. А впереди Мстислава поставил - он ехать уговаривал, пусть он и отдувается!
***
Бабушка говорила шепотом, что ночь эта страшная будет. Чем страшна она? Ну, темно! Но ведь воины факелы приготовили - много! Впереди, сзади и по бокам освещают дорогу - и не страшно совсем. А может, не страшно мне потому, что Богдан рядом?
Уставшая за день Ладушка спит в повозке, бабушка второй повозкой правит, где Ярополк лежит. Я тоже отдохнуть могла бы, с малышкой рядом прилечь. Да, как же глаза сомкнуть-то, если бабушка о ночи опасной предупредила?
Стала тихонечко с братьями разговор вести.
– Скажите мне, почему так вас назвали?
Один из них, (так и не научилась различать!) отвечает, посмеиваясь:
– Ну, я - Ждан, потому что очень отец сына ждал! Три девки до этого мать ему родила! А потом - вот я!
– рассмеялся, на брата факелом указал.
– А он - Неждан! Потому что и года не прошло после рождения моего, а он, вдруг, неожиданно, на свет появился. Мать большая полная баба была - до последнего и не знала, что в тяжести она! Понятно, почему Неждан он?
– Понятно...
– посмотрела в сторону второго брата.
– Неждан, а тебе необидно, что имя такое получил?
– Ну-у, в детстве-то, конечно, перепадало мне, особенно от него - точно так же, факелом, указал в ответ на своего брата.
– Да потом привык, смирился. Ну, и сдачи давать научился. После этого дразнить-то он и прекратил!
Да-а, имя - оно многое для жизни человеческой значит! Может вот так, как Неждану, навредить!
– А родители-то ваши живы? Сестры?
– Да, живы, конечно, что им сделается?
– теперь уже Неждан отвечал.
– Слышишь, Ясна, звук какой-то вон там в лесу?
Прислушалась - тишина. Где-то вдали за деревьями только огонек мелькнул. Мелькнул и исчез. А может, почудилось мне?
–
Даже в темноте видела я, как напряглись, сжались братья, как перед броском звери какие! А потом тот, что справа от меня ехал - Неждан, вдруг свернул на коне в лес резко и неожиданно. Мне-то казалось, что там чаща непроходимая, но перед ним деревья, как будто, расступились.
– Дедушка, останови!
– Я слезла с повозки, Ждан тоже спешился, встал рядом, тут и Волк с сыном подъехали.
– Куда он? Что случилось?
– Ничего не сказал. Хотя перед этим звуки он какие-то слышал... Нужно за ним пойти, - я говорила, а все переглядывались друг с другом. Волк сказал:
– Я ничего не слышал постороннего.
– Я тоже.
– Я тоже не слышала. Но на коне в чаще он же далеко не уедет.
Богдан подъехал:
– Чего остановились?
Дружинники объясняли ему, а я подошла вплотную к кустам и услышала тихие, еле различимые звуки. Как будто, где-то далеко поет кто-то. Женский нежный голос. Тут вдруг Ждан, стоявший рядом , факел отбросил и тоже в кусты ринулся. Изо всех сил ухватила его за руку.
– Держите, держите его!
Кто-то успел ухватить, Волк, кажется. Богдан посветил ему в лицо факелом - глаза у Ждана были широко открыты и не моргали от света, не жмурились. И лицо какое-то жуткое было - как из камня высеченное! Видно было, стоит чуть ослабить хватку - вырвется он и уйдет за братом.
Тут бабушка подбежала.
– Пение он услышал, не иначе!
– Что за пение такое? Я не слышал ничего!
– Богдан спешился.
– Шутихи женихов зовут. Ты-то и не услышишь его. Только тот услышать может, чье сердце свободно. Только некогда объяснять, нужно второго спасать и быстрее. Если поцелует его шутиха, навсегда с ней останется!
Богдан с мечом в одной руке и факелом в другой тут же в чащу леса ринулся. А я у Волка меч схватила - и за ним! Никто не остановил. Наверное, не до этого было. Слышала сзади возьню - видимо, Ждан вырваться пытается и бабушкин голос:
– Связывайте его! Да покрепче!
А сама за Богданом шла, он в свете факела хорошо виден был. Скоро он понял, что кто-то следом идет. Да только я так в темноту вглядывалась, что обступала нас со всех сторон, что заметила, что он остановился только тогда, когда в спину его со всего маху врезалась. Сама же от неожиданности вскрикнула.
– Ясна? Ты что здесь делаешь?
– Неждана спасаю.
– А ну, назад быстро! Спасает она!
– по голосу слышно было, что зол он безмерно.
– Придумала тоже!
– Богдан, иди быстрее, иначе поздно будет - утащит его шутиха, ты будешь в этом виноват.
Он покачал головой, посмотрел назад, понял, что одну меня отправлять к повозкам опасно, потому что уже далеко мы отошли, и пошел дальше:
– Держись рядом.
Ох, голос его ничего хорошего не предвещает! Плохи мои дела! Ругать будет! Почему тогда улыбаюсь я? Чему радуюсь?