Пес и его поводырь
Шрифт:
Ночью ему снова стало нехорошо. Он принял прохладную ванну, чаю попил, стопку нацедил и пригубил только. Место для общения с высшими сферами оказалось выбранным на балконе удачно. Фонарик найти оказалось затруднительно. Делся куда-то. Тогда он прошел на свое «намоленное» место, сел, прислонился затылком к кирпичу заветному, стал читать по памяти, все что знал и не забыл. Понемногу отпустило, прохладой предутренней пахнуло, он задремал, очнулся и вернулся в квартиру. Упал лицом вниз на диван и забылся…
Утром он обнаружил
— Да ты, брат, совершеннейшее из существ, — нашел нужные слова Пес.
— Я порядок люблю. Да и покушать надо на дорожку.
— А студень?
— А ему нужно еще постоять. К вечеру пробу снимем. Когда вернемся.
— Откуда?
— С фонтанов. Я в Петергоф собрался.
— А почему туда?
— Вчера фильм смотрел вечером. Пока ты отдыхал. Теперь хочу.
— А раньше не хотел?
— А раньше нет.
Пес завтрак прервал, сменил карту в мобильнике, позвонил, послушал ответ.
— Ты собирайся понемногу, в порядок себя приводи. Едем.
— В Петергоф?
— Нет. В другое место. В другой город.
— А Петергоф? А студень?
— А это как знаешь.
— А вернемся когда?
— Никогда.
— Почему?
— Догадайся с трех раз…
Товарный вид принимали здесь же, на рынке. Одежда полуспортивная, пиджаки про запас, куртки, рубашки и майки. Прочее необходимое барахло. Сумки средних размеров. Псу побогаче, как руководителю делегации, Саше попроще.
— Ну, пошли, — направился Саша к дому.
— Куда это вы, господин Болотников, собрались?
— Мы собрались в дом. Собраться там, посошок опять же.
— Про это забудьте…
— Как?
— Об этом позаботятся другие.
— Какие другие?
— Ты ничего там не заметил?
— Чего я должен был заметить?
— Цветы в горшочках…
— Ну?
— Политы. Значит квартира под контролем.
— А студень?
— А студня я тебе закажу, сколько хочешь. Только рулек больше не бери.
Такси местное, вот оно. На нем на короткие расстояния местный средний класс перемещается. До дальнего края города Питера — большое счастье. Оттуда на метро до «Московской», оттуда на маршрутке до Пулково. На всякий случай. Рефлекторно. И еще на Владимирском проспекте через проходной двор пройти и провериться. Пес живет сам по себе и не терпит небрежностей.
До рейса пять часов. Документы, билеты, ваучеры, страховки молодой человек передал Псу в зале ожидания, помахал своей служебной рукой и исчез, как не было его.
— Теперь, на посошок, — то ли предложил, то ли приказал Пес.
— А куда летим?
— Сейчас объясню. Ты суши когда-нибудь
— Нет.
— Нам суши, вискаря, два по сто, сок грейпфрутовый.
Саша вертел головой и ждал разъяснений.
— Летим мы с тобой в Грецию.
— То есть?
— В дружественную страну. Вот твой паспорт. Российский. Вот заграничный. Благодарить будешь потом. Я уйду, а паспорт останется. Летим в город Салоники.
— Зачем?
— Отдыхать.
— Тебе на озере плохо было?
— На озере мне было хорошо. Отдыхать мы едем, и дело одно сделать.
— А я-то причем?
— Я тебя нанял. Ты мой партнер по бизнесу… Что за бизнес, объясню потом. Если спросят, ты живешь в городе Каргополе. Работаешь в ООО «Магнит» экспедитором. Но никто не спросит. Вот тебе пятьсот «евреев». Покажешь, когда попросят. Я рядом. Все переведу и подскажу. Ты только не волнуйся. А сейчас по вискарю. И суши дегустируй. Документы пока верни, я в туалет. А то еще передумаешь? Не передумаешь? Тогда пей. Закусывай.
Суши Саша разглядывал, пробовал, кривил лицо свое разбойничье, пока не добрался до этого кошмарного соуса, от которого люди непривычные подпрыгивают. Далее дело пошло. Он от виски отказался, попросил водки и чая.
Одет он был теперь вполне сносно, полуспортивно, полуделово. А человек сторонний или невнимательный и не поймет, что все это в пять минут куплено на развалах поселкового рынка. В сумке — несколько рубашек и маек, туристический минимум. Две поллитровки, вложенные Псом. Еще две — у того в сумке. Вроде, как подарок друзьям в Греции. Водка в Греции такая, объяснял он, что к ней привыкнуть нужно. Коньяк полное говно, а хорошее вино дорого стоит. Но есть, впрочем, варианты. Но не пить же они едут…
Процедура разувания, прощупывания швов одежды, просвечивания, находящегося в предконечном состоянии Саши прошла, как под наркозом. Спокойно.
В самолете конструкции Туполева — странный народ. Половина борта — паломники. Кто молится потихоньку, кто втихаря водку пьет, кто затевает свои вечные разговоры про штрих-коды. Это будет продолжаться бесконечно. Пес — свидетель. Довелось наблюдать и присутствовать.
Разбег самолета похож на раскат. На отзвук далекого грома. Откуда эти слова, Пес вспомнить не мог. Так, что-то из юности.
— Ну, как, брат Саша? Хороши ли крылья Родины?
Брат Саша не ответил, откинулся на спинке кресла.
— Вода, сок, вино, пиво? — покатили веселые девки тележку по проходу.
— Мне все… — не открывая глаз, попросил Саша.
— Всего нельзя, — прокомментировал Пес. — Мне воду без газа, ему пиво…
— А водки нельзя? — отозвался Саша.
— Водки нужно.
Открыли. Пес себе нацедил на полпальца. Саша грамм сто двадцать. Выпил и опять попробовал отгородиться в своей норе, где затмение и настойка из присмертных трав.