Пёс во тьме
Шрифт:
Одной рукой он обхватил ее и прижал обе ее руки по бокам.
Оша остановился вне досягаемости.
Почему он носил этот странный плащ и одежду? Где были его стилеты?
— Отпустите ее! — приказал он. — Вы знаете, но кого вы напали? Она родственница великого Сгэйльшеллеахэ.
— Вот почему мы поймали ее, — ответил голос над ее головой, — и Сгэйльшеллеахэ больше не великий… не после того, как он убил одного из своих, а греймасга более почитаемым, чем десять таких, как он!
— Мы будем держать ее подальше от предателя, — добавил
Потерянная и испуганная, она не могла понять хоть что-то из этого. Кто был этот «предатель», о котором они говорили?
— Не объединяйся с ним, — предупредил тот, который держал ее, и в это время его хватка немного ослабла.
Имея возможность повернуть голову, она посмотрела по обеим сторонам.
Оша, казалось, не знал трех остальных, хотя шарфы, закрывающие лица, у всех были опущены.
Один справа от нее имел кривой шрам от уголка рта к скуле. Другой слева от нее, в отличие от большинства анмаглахков, имел коротко остриженные волосы, виднеющиеся под верхней кромкой широкого капюшона. Она не могла видеть того, кто ее держал, но судя по голосу над головой, он был довольно высокий.
Она наблюдала за Ошей, и он нахмурил брови в такой же растерянности, какую испытывала она. Что Вельмидревнему Отче может хотеть от нее? И кто был этот предатель?
— И так, каста сейчас берет в заложники людей? — Оша почти кричал. — Вдобавок, ты смеешь утверждать, что Сгэйльшеллеахэ утратил честь, поддерживая людей быть верными данной клятве? Ты ничего не знаешь о том, что произошло в момент его смерти… лжец!
Страх девушки только вырос. Она уважала Ошу, но ее дядя не завершил его обучение. Оша был не ровня этим трем… но, несмотря на это, он сделал медленный шаг вперед.
Он слегка развел руки, как будто бросая троим вызов сразиться с ним, и его плащ соскользнул с предплечья. Лунный свет, или свет городских фонарей, осветил его левое запястье. Она должна была видеть стилеты в ножнах, но вместо…
Остались только сияющие следы от ожогов на ладонях и запястьях уже начинающиеся рубцеваться. Должно быть причиняющие боль даже сейчас, хотя он не показывал, что чувствует ее.
Она увидела что-то еще — возможно боль, не имеющую ничего общего с физической болью скрывающуюся под яростью в его глазах. Она достаточно настрадалась, чтобы узнать ее.
— Остановись, — приказал коротко стриженный. — Или мы расценим это, как то, что ты на одной стороне с предателем… и мы убьем тебя.
— Убьете меня? — Оша повторил, на этот раз его голос был тих. — Посмотрите мне в глаза и увидите, что это не имеет значения для меня. Освободить ее. Сейчас же!
Тень поднялась из темноты позади него.
Она увидела ее в последний момент в свете фонаря на пирсе, и чуть не выкрикнула имя Оши в знак предупреждения. Лицо с янтарными глазами и пересекающим половину лица шрамом, видневшихся в тени капюшона, появилось за плечом Оши.
Бротандуивэ схватил Ошу за плащ у основания шеи и резко дернул его назад.
Девушка
Ровные, удлиненные черты лица Оши были искривлены явной ненавистью. Он уставился на Бротандуивэ, так, как будто он собирался атаковать греймасгу в первую очередь. Бротандуивэ не обратил на это внимание и, выпрямившись, стоял расслабленным, как будто игнорируя тот факт, что перед ним были три анмаглахка.
— Отпусти ее, — приказал он, — и уходите.
— Под твое честное слово… предатель? — ответил высокий, который держал ее.
В момент молчания греймасги, тошнота волнами подкатывала к девушке. Это закончится кровью и смертью — и Оша тоже не собирается отступать.
— Отойди, — предупредил анмаглахк с кривым шрамом. — Убить тебя — значит увеличить наше преимущество в уничтожении оставшихся подобных тебе. Но мы заберем девушку в любом случае.
Сначала Бротандуивэ никаким образом не реагировал. Начав с анмаглахка слева от него, он медленно перевел взгляд с одного противника на другого и остановился на анмаглахке со шрамом.
— В течение нескольких ночей, — начал он, бесстрастно и четко. — Я был вынужден начать убивать своих же, нечто неслыханное с тех пор, как самый первый из нас взял бразды управления во Тьме и Безмолвии. Я проливал кровь повсюду вплоть до убежища самого Вельмидревнего Отче.
Он стоял, как будто ожидая ответа. Его глаза слегка поблескивали, как будто он выжидал чего-то, возможно, реакции с их стороны, или если бы он просто рассматривал их позиции.
— Опозорен, потому что я в их крови, — продолжал он, — будут ли ваши пятна позора хоть немного заметны среди других?
Коротко стриженный выпустил стилет из рукава.
Бротандуивэ сделал выпад в один длинный шаг, в то время как его правая рука быстро метнулась вперед, мелькнув краем плаща. Его противник дернулся назад от удара, которого она не видела. Анмаглахк неподвижно застыл… а затем опустился на колени.
В мгновение, которое потребовалось ему, чтобы сдавить горло, Бротандуивэ отдернул свою правую руку назад.
Как будто из ниоткуда, выпали стилеты из его рук к ее ногам. У нее даже не было времени отодвинуться в сторону.
Она не почувствовала удара или боли, но она услышала — почувствовала — что тот, кто был позади нее дрогнул. Она начала падать, как только, тот, кто удерживал ее, споткнулся и стал наваливаться на нее своим весом. Она попыталась освободиться от его хватки, но он все еще был силен и все еще крепко стоял на ногах.
Узкий белый металлический клинок появился около уголка ее глаза.
Клинок в руках ее захватчика описал круг вокруг ее головы и остановился на уровне ее шеи, она была слишком потеряна и напугана, чтобы кричать.