Пес войны: Становление. Испытание. Воин духа
Шрифт:
– Если что-то будет непонятно, пусть придут и спросят. Не нужно ничего придумывать. Всё, что было можно, в моём мире уже давно придумали и сделали. Нужно просто повторить.
Молча кивнув в ответ, женщина забрала рулон и, бросив на старика быстрый взгляд, скрылась из виду. Заметив их молчаливый диалог, Араб не удержался от вопроса:
– Вы всегда говорите при помощи мысли?
– Часто, – кивнул старик. – Особенно молодые.
– Но ведь так можно забыть обычную речь. Вам нужно научиться осторожности. Как вообще случилось, что краги узнали о вашем умении?
– Это всё из-за босков.
– Как всегда, – криво усмехнулся Араб. – У нас есть старая поговорка: все проблемы от женщин.
– У нас нет такой поговорки, но с женщинами действительно связано много проблем, – очень серьёзно отозвался старик.
Услышав его ответ, оставшаяся в шалаше красотка весело улыбнулась, блеснув ослепительно белыми зубами. Араб давно уже заметил, что, несмотря на примитивность местной жизни, племя было удивительно здоровым. А главное, чистым.
За всё время пребывания в племени он ни разу не видел, чтобы кто-то прошёл мимо его шалаша в грязной одежде или с чёрными от работы руками. Мозоли, обломанные ногти – это было. Но все члены племени были опрятно, хоть и бедно, одеты и практически всегда ухожены. Даже пахло от них простым запахом здоровых, сильных людей.
Усмехнувшись в ответ, Араб заговорщицки подмигнул ей и, повернувшись к вождю, спросил:
– Сколько времени потребуется твоим мастерам, чтобы сделать такие колёса?
– Не знаю, – покачал головой старик. – Это непривычные вещи, и делать их нужно очень аккуратно.
Кивнув, Араб снова откинулся на шкуры и, подумав, ответил:
– Это всё правильно. Но в нашем случае им стоит поторопиться. И ещё. Ты отправил людей на поиски нового пастбища?
– Да. Хотя, признаюсь, что мне очень не хотелось это делать, – тяжело вздохнул Чин.
– Я понимаю. Но другого выхода у нас нет. Нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше, – мрачно ответил Араб.
Испустив ещё один тяжёлый вздох, вождь поднялся и медленно направился к выходу, но Араб остановил его очередной просьбой:
– Чин, мне очень неловко, но я хочу попросить тебя.
– Конечно, Ар, говори, – тут же отозвался старик, развернувшись к нему всем телом.
– Не знаю, что со мной происходит, но я постоянно хочу есть, – ответил Араб с некоторым смущением. – Если твоих женщин это не очень затруднит, то прикажи им присылать мне что-нибудь между общими сборами на еду. Ничего особенного не нужно, – быстро добавил он.
– Конечно, – с улыбкой кивнул старик. – Ты выздоравливаешь, потому и хочешь есть.
– Надеюсь, что это действительно так, – кивнул в ответ Араб.
Сделав женщине знак отправляться по своим делам, старик вышел из шалаша и медленно побрёл в сторону стойбища. Проводив его взглядом, Араб задумчиво потёр пальцем шрам на лице и снова попытался вернуться к своим размышлениям. Но стоило только ему предаться этому увлекательному занятию,
В его долгой, беспокойной жизни их было немало, и он видел их много, но та, что шла к его жилищу, вызвала в многоопытном наёмнике изумление и шок. Высокая, на первый взгляд даже выше оставшейся в другом мире Салли, статная, с осиной талией и широкими бёдрами, длинными, сильными ногами танцовщицы и прямым, гордым разворотом плеч. Она шла свободной, раскованной походкой красивой женщины, знающей, что она красива. Но самое удивительное было не в этом. Длинная, толщиной с её запястье коса, переброшенная через плечо на высокую грудь, была цвета хлопка. Женщина вошла в шалаш и аккуратно поставила перед ним огромную тарелку с едой. Тут было и рагу из каких-то местных овощей, и кусок хорошо прожаренного мяса, и кувшин с молоком, и пара поджаристых лепёшек.
Благодарно кивнув, Араб устроился поудобнее и принялся за еду, потихоньку наблюдая за красавицей. При ближайшем рассмотрении он понял, что она полукровка. Все члены племени имели чёрные волосы и глаза. А у неё волосы были белыми, как у альбиноса, но глаза оказались чистого ярко-синего цвета. Вкупе с высокими азиатскими скулами, раскосым разрезом глаз и оливковой кожей это создавало странный, непривычный взгляду резонанс. Но это было красиво. Красиво какой-то странной, дикарской красотой.
Засмотревшись, Араб неловко повернулся и с трудом удержал стон. Резкая боль пронзила спину в том месте, где когда-то были вживлены имплантаты. Вздрогнув и сжав зубы, он замер, пережидая боль. Бросив на него быстрый взгляд, она осторожно положила изящную, узкую ладошку ему на бедро. Прямо на то место, где был ещё один шрам. Замерев так, словно это была змея, а не женская рука, он медленно повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
– Тебе очень больно, – тихо сказала девушка.
Она не спрашивала, она это знала. Тяжело вздохнув, он молча кивнул и вернулся к трапезе.
– Это отметины тех войн, в которых ты сражался? – не удержалась она от вопроса.
– Да. Тот камень, который отправил меня сюда, решил вылечить меня. Не знаю, как у него это получается, но он действительно лечит. Хотя в нынешнем положении лучше бы он оставил всё, как было.
– Может, он лучше знает, что делать? – задумчиво спросила девушка.
– Не буду спорить, – качнул головой Араб, – но гибнут люди, а я не могу им ничем помочь. Это плохо. Кроме того, валяясь здесь, как старый мешок с костями, я только создаю племени проблемы. У тебя, например, наверняка есть дела поважнее, чем носить мне еду.
– Сейчас нет. Пока мы жили в своём стойбище, я пряла пуховую шерсть, а теперь просто помогаю другим женщинам, – грустно улыбнулась девушка.
– Пуховую шерсть? – удивлённо переспросил Араб. – Разве у вас бывают холодные времена?
– В сезон дождей, – кивнула она. – Когда начинаются дожди, солнце скрывается за тучами, и наступает холод. Дождь идёт без перерыва много дней подряд. Это тяжёлое время.
– И как вы переживаете его? Чем занимаетесь?
– В основном сидим в своих домах и изготавливаем пряжу. Тяжелее приходится мужчинам. Им приходится целыми днями находиться рядом со стадом. Босков нельзя оставлять без присмотра.