Пес войны. Трилогия.
Шрифт:
К своему дому директор Сторм летел с сиреной и с визгом сжигаемой на поворотах резины. Но как только его машина остановилась у подъезда, прямо перед ней, едва не дотянувшись капотом до широкого бампера, остановился лимузин сенатора Ливински. Выскочив из машины, директор кинулся к дверям, не обращая внимания на окрики сенатора. Одним движением распахнув дверь, директор ворвался в дом, громко подзывая к себе пса.
Огромный мастифф, громко цокая когтями по паркету, выскочил в коридор, направляясь к нему от подвальной лестницы. Следом за директором в дом вошёл сенатор
Неожиданно из подвала показалась физиономия одного из парней.
– Директор, вам лучше самому взглянуть на это, – смущённо проворчал агент, бросая на сенатора непонятный взгляд.
Отпустив рукав сенатора, директор бросился в подвал чуть ли не бегом. Следом за ним, пыхтя и спотыкаясь, спускался сенатор. Но, едва они вошли, как с ходу остановились, словно наткнувшись на невидимую стену. Сторму хватило одно взгляда, чтобы понять невысказанную угрозу. Разложенные на полу плети и вибраторы, костюм в стиле садомазо и жёсткий ошейник, наглухо застёгнутый на шее девушки.
– Отстегните её и найдите какуюнибудь одежду, – приказал Сторм, устало приваливаясь к ближайшему шкафу.
– Что всё это значит, директор? – зашипел сенатор, не хуже разъярённой кобры. – Если он посмел прикоснуться к ней…
– Он её не трогал, – со вздохом ответил Сторм. – Это предупреждение.
– Кому? О чём? – растерялся сенатор.
– Нам обоим. Он показал нам, что ни мы сами, ни тем более наши близкие, не можем чувствовать себя в безопасности. А весь этот антураж говорит о том, что в следующий раз она может оказаться в какомнибудь борделе, далеко отсюда.
– Откуда такая уверенность? – окончательно растерялся сенатор.
– Обратите внимание на то, что он обложил её вибраторами самых разных размеров и расцветок. Помоему, намёк вполне понятный. Отстегните её наконец, – зарычал он на возившихся с наручниками телохранителей. – И выньте кляп. Мне нужно с ней поговорить.
Вздрогнув от его рыка, один из телохранителей быстро расстегнул ремень, которым крепился шарик во рту у девушки. И только теперь Сторм в полной мере оценил полезность этого изобретения. Едва выплюнув силиконовую затычку, Сара разразилась такой тирадой, что оцепенели даже возившиеся с наручниками телохранители.
Удручённо покачав головой, сенатор шагнул к дочери и, взяв её жёсткими пальцами за подбородок, приказал:
– Придержи язык, Сара. Это уже не шутки.
– А не пошёл бы ты, папочка, куда подальше. Мне давно уже осточертели твои нотации. Да, отстегните меня наконец и помогите снять эту сбрую, – завопила девчонка, топая ногами и брызгая слюной.
– Это всё очень интересно, мисс, но вы должны сказать, что с вами произошло?
– Понятия не имею, – фыркнула в ответ Сара. – Машина заглохла, я вышла, чтобы позвать наших охранников, а вместо этого получила по морде и очнулась уже здесь.
– Вас ударили?
– Ну, если в вашем понятии получить по морде – это чтото другое, то да, меня ударили, – окрысилась девушка.
В этот момент наручники звякнули, расстегнувшись, и девица, морщась и охая, принялась растирать запястья. Быстро сняв свой пиджак, сенатор накинул его на плечи дочери и, повернувшись к Сторму, спросил:
– Что вы собираетесь предпринять по этому поводу?
– Ничего. Это было предупреждение, и, если мы попытаемся мстить, нас попросту уничтожат, – мрачно покачал головой Сторм.
– Выходит, вы знаете, кто меня сюда засунул? – с интересом спросила Сара.
– Знаю и могу поклясться на Библии, Торе и Коране одновременно, что вам лучше держаться от этого человека подальше. Целее будете.
– Кто он? – спросила Сара, и по тону девушки директор понял, что будет проще ответить, чем спорить.
– Бывший наёмник по прозвищу Араб. В прошлом он был лучшим в своём деле и, судя по всему, таким и остался. Похитить дочь сенатора, при этом не то что никого не убив, а даже никому мозоль не оттоптав, – это нужно уметь. И поверьте, юная мисс, если этот человек решит продать вас в один из восточных борделей, он это сделает. Сделает, несмотря на нашу охрану и на все деньги вашего отца.
Директор специально избрал такой тон. Он не запугивал и не угрожал, он просто констатировал факты, и это сработало. От его усталого, ровного тона стало не по себе даже сенатору. Вздрогнув, он покосился на разбросанные по полу игрушки и непроизвольным жестом прижал дочь к себе, словно пытаясь заслонить её от реальной опасности.
Заметив этот жест, Сторм чуть усмехнулся и тихо добавил:
– Запомните, сенатор, на каждого охранника найдётся винтовка с оптическим прицелом. И если с его семьёй чтото случится, мы с вами можем сделать только одно. Пойти на кладбище и приказать похоронить себя заживо, потому что с этого момента мы всё равно уже трупы, только ещё не поняли этого.
– Он же просто наёмник, а не терминатор, – пожала плечами девушка.
– Наёмник, но не простой. Он умудрился стать живой легендой всех спецслужб всех серьёзных государств и их настоящим кошмаром. Ваш отец знает, о чём я говорю.
Кивнув, сенатор обнял дочь за плечи и решительно повёл к выходу. Усадив Сару в машину, он неожиданно остановился и, круто развернувшись, спросил:
– Директор, а почему она оказалась у вас в подвале?
В этот момент взгляд сенатора стал жёстким и цепким, словно он неожиданно осознал, что перед ним не союзник, а враг. Сообразив, о чём он думает, директор удручённо покачал головой и, подойдя к дверям автомобиля, ответил так, чтобы услышала и сама похищенная:
– Всё просто, сенатор. Мы оба завязаны на том деле, и он решил одним жестом показать нам обоим, что будет, если мы не одумаемся.