Пес войны. Трилогия.
Шрифт:
– Узнай, что там случилось, и зайди рассказать мне, – быстро выкрикнул он ей вслед.
Девушка унеслась, даже не соизволив обернуться на его окрик. В очередной раз выругавшись, Араб раздвинул ветки в стенке шалаша и принялся высматривать причину этого шума. Ничего толком не разглядев, он решил успокоиться тем, что посторонние в стойбище так и не появились.
Откинувшись на шкуры, он принялся ждать вестей, и они не заставили себя ждать. Спустя чуть больше четверти часа у шалаша появилось сразу несколько десятков человек.
Взгляд старого вождя был растерянным. Можно сказать, затравленным. Внимательно оглядев толпу, Араб приподнялся и постарался лечь так, чтобы быть готовым к любым неожиданностям. От толпы можно было ожидать чего угодно.
Неожиданно один из молодых пастухов выступил из толпы вперёд и, подойдя к шалашу, презрительно сплюнул на порог. Затем, развернувшись к толпе, громко спросил:
– Это и есть твой спаситель? Тот, кто поможет нам спастись от крагов? Да он сам даже за собой поухаживать не может! Любой краг разрубит его на куски просто так. Шутя. У нас только один выход: учить крагов. Только так мы сможем спастись, – громко сказал пастух, оглядывая соплеменников.
– Ты готов предать память предков? – спросил Араб так, чтобы услышали все. – Да, сейчас я плохо себя чувствую, но это ненадолго. Скоро я встану, и тогда мы сможем всё изменить.
– Встанешь?! Ты просто старик, который не способен ни на что, кроме разговоров. У тебя нет даже оружия.
– А зачем оружие человеку, который сам по себе оружие? – усмехнулся в ответ Араб. – Если я такой бесполезный, что же ты тогда стоишь на пороге? Боишься войти? Ведь, потвоему, я всего лишь глупый старик, который ничего не может. Так докажи свои слова. Выброси меня из этого шалаша. Покажи всем, что я действительно ничего не могу.
Растерянно оглянувшись на стоящих вокруг людей, пастух бросил на него короткий злой взгляд и, чуть пожав плечами, ответил:
– Не хочу обижать калеку.
– А разве твои слова не обижают калеку? Ты же считаешь меня бесполезным. Так избавь племя от моего присутствия, – продолжал подначивать его Араб.
Он надеялся спровоцировать пастуха на драку и, покончив с ним одним, двумя приёмами, задавить бунт в зародыше. В том, что парень действовал не по своей инициативе, он не сомневался.
– Ну, смотри, старик, ты сам напросился, – криво ухмыльнулся пастух и, окончательно рассвирепев, ринулся в шалаш.
Стоявшие вокруг удивлённо ахнули и принялись переглядываться, не зная, что предпринять. Но в следующую минуту произошло сразу несколько событий.
Из шалаша послышалась какаято возня, потом – удар и глухой вопль боли. После чего озверевший пастух вылетел на улицу спиной вперёд. Ударившись о землю, он несколько раз перевернулся через голову и, растянувшись ничком, замер.
Подавив очередной приступ боли в спине, Араб заставил себя подняться, стараясь не делать резких движений. Медленно,
Нога болела, спина ныла, а челюсть саднила. Но всё это не могло его остановить. Ему бросил вызов какойто пастух, не знающий, с какой стороны за нож браться, и это требовало серьёзного ответа. Этих людей нужно было один раз и навсегда заставить поверить, что он способен оказать им необходимую помощь.
Обведя толпу долгим, внимательным взглядом, Араб глубоко вздохнул и ровным, спокойным голосом спросил:
– Кто ещё считает, что я бесполезен?
Толпа под его взглядом вздрогнула и дружно попятилась. Первым в себя пришёл Чин. Выйдя из толпы, он медленно присел над лежащим пастухом и осторожно перевернул его на спину. Плавно проведя рукой у него над головой, старик недоумённо посмотрел на стоящего Араба и, покачав головой, спросил:
– Что ты с ним сделал?
– Ничего страшного. Сломал челюсть, а он от боли потерял сознание. Скоро очнётся, но говорить долго не сможет, – жёстко усмехнулся Араб, ещё раз обведя толпу взглядом.
– Не нужно было делать ему так больно, – скривился старик.
– А он подумал о том, как больно тем, кто попал в руки к крагам? Поймите, у вас только один выход. Бежать. Краги никогда не остановятся. Чин, ты же сам сказал, что они не оставляют кровавых развлечений.
– Это верно, – кивнул старик, и толпа принялась согласно кивать, поддерживая вождя.
– Ты предлагаешь нам снова бежать, – мрачно проскрипела стоявшая в стороне старуха, которую поддерживали под руки две молоденькие девушки. – Мы толькотолько привыкли к этому месту, и снова бежать! Неужели для нашего племени больше не осталось места на этой земле?
– Нужно спрятать людей. Избавить их от крагов на то время, пока они будут учиться. Нам нужно время. Это единственное, чего у нас нет, и краги его нам не дадут.
– Ты прав, – мрачно кивнула старуха. – Краги нам не дадут ничего, кроме смерти. Кажется, настала пора снова смазывать колёса наших повозок.
– Ты согласна с ним, Кара? – удивлённо спросил Чин.
– А ты можешь предложить чтото другое? – ехидно спросила старуха. – Парень дело говорит. Уходить нам нужно. Молодёжь спрятать. И так от племени одни ошмётки остались.
– Так, что будем делать, люди? – громко спросил Чин, обведя усталым взглядом толпу.
– Я, как старейшая из помнящих этого племени, говорю, – неожиданно громко проскрипела старуха, – нам нужно уходить. Хватит споров и пустых разговоров. С появлением этого человека у нас появилась надежда. Пусть маленькая, слабая, но надежда. Если ктото решил мне возразить, пусть сначала придумает, как избавиться от крагов подругому. А если нет, то пусть лучше помолчит и послушает тех, кто умеет думать. Это всё, – решительно закончила она и, медленно развернувшись, побрела в сторону стойбища.