Пьеса дня, Фуцин Анатолий

Пьеса дня

на обложку

Фуцин Анатолий

Шрифт:

Он любил огурцами солеными

Хрустеть в своем палисаднике!

Вдоль задника веселой стайкой проносятся счастливые смеющиеся соленые огурцы, от которых удирают перепуганные румяные яблочки.

ЕЖ

Он любил играть на рояле,

Подпоясавшись флагом турецким,

И пугать глупых девок любил он

Свистом своим молодецким!

По сцене наискосок пробегают красивые девушки в белых шелковых пеньюарах. Под фонограмму лихого свиста они на мгновение останавливаются, поднимаются на

носочках, делают большие круглые глаза, прикладывают пальчики к губкам – и скрываются за кулисой.

ЕЖ (вдохновляясь все больше)

Он любил подниматься над крышами,

И сквозь космос лететь на комете,

И исследовать всю вселенную,

Чтобы знать обо всем на свете!

Сцена затемняется, на задник проецируется картина глубокого космоса, через который летят огненные кометы и уверенные в важности своих миссий суровые космические корабли.

ЕЖ

Он сумел выстроить робота —

Боевого, но не злобливого,

Чтобы всем внушать уважение,

А не чтоб побеждать всех силою!

На сцену выходит огромный шагающий боевой робот. Страшно жужжа, он начинает поднимать пару расположенных по бокам пулеметов, чтобы расстрелять весь зал, но в последний момент добродушно улыбается, хитро подмигивает, приветливо машет зрителям правым пулеметом и сходит в оркестровую яму.

ЕЖ (с еще большим воодушевлением)

Он любил смотреть порнографию,

Наслаждаясь каждым моментом!..

А вот секс он не очень любил,

Потому что был импотентом.

Еж смущенно улыбается, неловко пожимает плечами, переминается с лапки на лапку и уходит со сцены.

Занавес.

Коварство

Фонограмма умеренного дождя.

На полутемную сцену выходит высокий Молодой человек в черном шелковом глубоко запахнутом халате. Он хорош собой, у него прекрасная осанка и красивые вьющиеся темные волосы средней длины. Халат опускается до лодыжек, на ногах ничего нет.

Какое-то время Молодой человек неспешно шагает по сцене. Он чем-то озабочен, словно перебирает в голове важные воспоминания. Наконец останавливается ближе к рампе по центру.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (медленно, задумчиво)

Как хорошо, что я все ясно помню,

Как мы весь день резвились у пруда,

Кидались грязью, копошились в иле,

И ты тогда сказала: «Милый, да».

Молодой человек ловит искомый образ, приободряется и начинает говорить увереннее и быстрее.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Ну да так да. Тебя я поднял нежно

И, расстегнувши твой ажурный лиф,

Поднялся тропкой, что вилась над прудом,

И вышел на поросший сорняком обрыв.

А ты шептала в ухо мне признанья,

Ты терлась о мой торс тугим бедром,

И я решил тебя своей навеки сделать,

Но не сейчас, а чуточку потом.

Дождь

набирает силу. Слышатся глухие раскаты далекого грома.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Я положил тебя на край обрыва

И посмотрел в раскосый прищур глаз,

А ты дрожала, источая негу,

И млела, извиваясь: «Я хочу сейчас».

Тогда я сбросил всю свою одежду,

Из-под губы воспряли два клыка,

К тебе прильнул, нащупывая вену

И бормоча: «Ты хочешь? Ладно, на».

Я выпил всю тебя до кости,

Любовно высосал раскосые глаза,

А высосав, твое пустое тело

Я на себя надел. И грянула гроза.

Молодой человек скидывает халат с плеч. Сначала кажется, что под ним он полностью – за исключением боксеров – голый, однако по тому, как странно и нездорово морщится кожа на бедрах, у подмышек и в районе груди, становится ясно, во что именно он одет.

Оглушающий гром, яркие молнии.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Вот так мы любим и лелеем всяких,

Себя им отдаем, им верим и их ждем,

А их коварство нас полощет вяло

Слепым, холодным, мертвенным дождем.

Занавес.

Штампы

На сцену широким уверенным шагом, едва не подпрыгивая от восторга, предвкушая грандиозное представление и заранее смакуя полный успех, выходит сияющий, улыбающийся, чрезвычайно довольный собой Конферансье в превосходном костюме. Бодро щелкнув каблуками, он останавливается по центру и кланяется залу.

КОНФЕРАНСЬЕ

Друзья!..

Его сразу перебивает Зритель в средних рядах.

ЗРИТЕЛЬ

Друзья? Какие мы тебе друзья, чувак?

А ты какой нам друг? Как так?

Конферансье осекается и заметно спадает с лица.

КОНФЕРАНСЬЕ

Ну как, позвольте,

Так ведь говорят…

Ну а теперь!..

Зритель не унимается.