Песчаная война
Шрифт:
В действительности если не всем, то многим было не по себе при виде наставленных стволов. Что стоит египтянину дать команду, и никуда тогда не денешься. От пули не убежишь, ответить фактически нечем. Ни кинжал чеченца, ни пистолет Вояки достойными соперниками трех десятков «калашниковых» не являются. И никаких свидетелей вокруг. Отель покинули, куда делись, никто не видел. Может, ракетой накрыло. Может, до Израиля добрались и там их умучали. Мужчин положить, над женщинами надругаться и затем добить… Кругом пески да с
Но война в сознании солдат не перешла в стадию окончательного одичания, да и найти сбитого пилота было гораздо важнее, чем уничтожить от безделья четыре десятка кяфиров. Тут как раз от одной из машин к офицеру подбежал солдат с переносной рацией. Понятное дело, радиосвязь, в отличие от мобильников, функционировала более-менее нормально. Пусть даже не всегда. Офицер послушал, что-то сказал, а затем прозвучала команда, и египтяне дружно бросились к броне. Последний взмах рукой в сторону отелей, мол, немедленно туда, и бронетранспортеры умчались. Лишь некоторое время стояла поднятая ими пыль.
Пронесло…
Да только что теперь делать?
Капитан египетской полиции Абдалла Аль-Бакри стоял над изрядно уже пованивающим трупом полного мужчины средних лет. Причина смерти служащего отеля была налицо: голова трупа вывернута под неестественным углом и болталась, словно у тряпичной куклы, когда тело, лежавшее ничком, переворачивали на спину.
– Перелом основания черепа, – подтвердил его догадку худой очкастый медик, поднимаясь и отряхивая брюки на коленях. – Сильный удар в шею или пинок. Второе вернее.
– Значит, не несчастный случай, – вздохнул полицейский.
– Какой случай? – затараторил управляющий отелем, отчаянно жестикулируя, как все северяне. – Все квадроциклы увели! Саид пытался им помешать, а его убили.
– Кто? – повернулся к северянину капитан.
Теперь хочешь не хочешь, а придется открывать дело. Только этого не хватало – война, кто против кого, непонятно… Списать на бомбежку не получится…
– Я не знаю, господин, – прижал руки к жирной груди управляющий. – Наверное, русские.
– Почему русские? – удивился Аль-Бакри.
От русских туристов всегда было множество хлопот, но все, как бы это выразиться, бытового характера. И в основном связанные с беспробудным русским пьянством. Или с их необузданной жаждой деятельности. Опять же отягощенной пьянством… Сломанные аттракционы, хулиганство в общественных местах… Но чтобы убийство… Абдалла прослужил в курортной полиции больше двадцати лет и все случаи убийств помнил до единого. Да их и было-то – пальцев на руках и ногах с лихвой хватит. И только в двух случаях виновными были признаны туристы – один немец и один англичанин. Русские же кровожадностью никогда не отличались.
«Чертова война, – подумал капитан,
– А потому что их в отеле почти не осталось! – взвизгнул северянин. – Почти всех европейцев и американцев, слава Аллаху, забрали свои, а русских свои бросили на произвол судьбы. Вот они и отправились куда-то сами. А квадроциклы им потребовались как средство передвижения. Что я скажу хозяевам?
– Спишите все на боевые действия, – посоветовал капитан. – Думаю, что это их удовлетворит. А теперь пойдемте, я должен допросить оставшихся туристов…
Не сговариваясь, отели обходили стороной – группа и без того получилась немаленькая и увеличивать ее еще не хотелось никому. Но это не удалось.
– Что за звуки? – тронул Сашу за плечо Владимир. – Никак плачет кто-то?
– Показалось, – отмахнулся тот, но все-таки прислушался. – А ведь и правда… Командир! – окликнул он Вояку.
Ошибиться было невозможно: многоголосый женский плач доносился от небольшого отеля, прилепившегося к краю холма, вполне отчетливо.
– Надо посмотреть, что там, – после минутного раздумья сказал Вояка. – Кто со мной?
Ну кто же мог пойти, кроме старых друзей? Пытался присоединиться Сергей, но супруга повисла на нем мертвым якорем, и ему оставалось лишь тоскливо смотреть вслед удаляющейся по направлению к украшенным башенками воротам отеля троице.
Почти все население отеля собралось возле центрального бассейна. Рыдали, прижимая к себе детей, женщины, а мужчины, кто как мог, пытались, успокоить их. Но и на них самих, как говорится, лица не было.
– Вы за нами? – подскочил на месте пожилой мужчина, едва завидев незнакомцев. – Товарищи! Мы спасены!
– Где вы пропадали так долго? – посыпались вопросы от туристов, обступивших пришельцев. – Где ваш транспорт? Мы тут чуть не погибли!..
– Тихо, господа! – услышав командный голос Вояки, толпа притихла, даже рыдающие женщины замолчали. – Мы не спасательная команда. Мы такие же отдыхающие, как вы, только не ждем спасения, а пытаемся выбраться сами. Что тут произошло?
– Пойдемте, – разочарованно вздохнул пухлый молодой человек, маня вновь прибывших за собой. – Сами увидите…
Тела лежали рядком у выщербленной пулями стены корпуса, накрытые чьей-то сердобольной рукой простынями и полотенцами, испятнанными красным. Было их много, больше двух десятков. Мухи густо облепляли торчащие из-под импровизированных саванов босые ноги, с гудением роились в воздухе, жадно припадали к загустевшей на солнце блестящей луже, натекшей из-под лежащих.
– За что их? – Вояка, присев на корточки рядом с крайним трупом, откинул уголок полотенца и посмотрел в лицо полной брюнетки, удивленно глядящей в небо большими карими глазами.