Пещера
Шрифт:
— Да, я знаю. У Австралии там есть несколько станций.
— Но знаете ли вы о том, что из-за запрета, наложенного договором на геологическую разведку в этом регионе, объемы природных ископаемых в Антарктике до сих пор неизвестны? Это — большое белое пятно. — Предоставив слушателям несколько секунд для того, чтобы переварить услышаное, Халид продолжил: — В девяносто первом году срок действия договора истек, и теперь континент открыт для геологических изысканий. Но — с одной немаловажной оговоркой: его землям не должен
Эшли осенило. Только сейчас она поняла грандиозность замысла организаторов их экспедиции.
— Эти подземные тоннели позволят вам исследовать залежи полезных ископаемых континента без бурения всяких скважин!
— Совершенно верно, — подтвердил геолог. — И все они, будь то нефть, минералы или драгоценные камни, будут считаться собственностью открывшего их государства.
— Учитывая ненасытные аппетиты американских властей в области территориальных претензий, неудивительно, что Национальный научный фонд не поскупился на их финансирование. Но кто именно дает деньги?
— Полагаю, многие, — ответил Халид. — Мы имеем дело с целым коктейлем различных интересов: научных, коммерческих и политических. Точно так же, — добавил он с усмешкой, — как было в истории с вашим Манхэттенским проектом.
Эшли помрачнела.
— Только этого не хватало! Особенно если вспомнить, чем он обернулся!
— Вы рассчитываете сделать какие-нибудь важные открытия? — осведомилась Линда, видимо желая вновь привлечь к себе внимание.
Геолог хмыкнул.
— Эребус — единственный вулкан на планете, в султане которого обнаружена золотая пыль, так что, я полагаю, наша зарплата окупится с лихвой.
— Золото в дыме… — Бен скроил недоверчивую гримасу. — Попахивает фантастикой.
Реплика австралийца заставила Халида недовольно поморщиться.
— Об этом много писали.
Остальные члены команды сидели как пришибленные. Эшли начала свирепеть. И здесь Блейкли не сказал всей правды, утаив от нее важный аспект экспедиции. Сначала вооруженный эскорт, а теперь еще и это!
— Не очень-то мне это нравится, — сказала она. — Насиловать континент ради чьей-то выгоды?
Линда согласно кивнула. Повисло тягостное молчание. Сидящие пытались усвоить отрезвляющие известия. А затем Бена словно прорвало.
— Ну и черт с ним! — воскликнул он, выведя коллег из задумчивости. — Давайте танцевать! Мы же в Аргентине, а это как-никак родина танго! Буэнос-Айрес только просыпается!
Эшли нахмурилась. Этот австралийский пастух никак не угомонится!
— Я — пас, — сказала она. — Мне нужно укладывать сына.
Халид тоже отрицательно помотал головой.
— В моей стране танго не танцуют.
И только одна Линда просияла.
— А я пойду! Мне хочется куда-нибудь вырваться из этой душной гостиницы!
— Отлично! — одобрил ее решение Бен. — Я знаю один бар в районе Сан-Тельмо. Старомодный и необычный. — Он выбрался
Эшли не могла удержаться от улыбки, наблюдая спектакль, который разыгрывал Бен.
Когда эти двое ушли, она заметила, как насупился египтянин. Он пробормотал что-то на арабском, а затем тоже откланялся и встал из-за стола. Эшли наблюдала, как Бен ведет Линду к выходу из бара. Ее звонкий смех слышался даже после того, как они вышли на улицу.
Эшли осталась в одиночестве, покачивая бокал с остатками виски. Словно в продолжение недавнего разговора из динамиков стереосистемы послышались страстные аккорды танго, и, слушая эти знойные звуки, она почувствовала себя еще более одинокой, нежели обычно.
Часть вторая
Подо льдом
5
Эшли снова сидела в кресле самолета и, прижавшись носом к холодному стеклу иллюминатора, предавалась невеселым размышлениям. Внизу — от горизонта до горизонта — друг с другом спорили ледник и гранит.
Это был последний перелет в их двухдневном путешествии. Накануне они в течение восьми часов летели от Буэнос-Айреса до Эсперансы, аргентинской военной базы, расположенной на оконечности Антарктического полуострова, и там Эшли впервые вдохнула воздух Антарктики. Он, словно глоток ледяной воды, обжег ее легкие. Команда переночевала в казарме, а на следующее утро погрузилась в аргентинский военно-транспортный самолет. Блейкли пообещал, что к полудню они уже окажутся на американской базе Мак-Мердо.
За последние два дня самолеты уже осточертели Эшли. Она мечтала о том, чтобы поскорее оказаться на свежем воздухе и больше никогда не видеть эти летающие гробы.
Она повернулась, чтобы посмотреть, как ведет себя Джейсон. Мальчик сидел через проход от нее, рядом с Беном, и что-то оживленно рассказывал ему, вовсю помогая себе руками. После того как эти двое провели ночь на соседних койках в казарме Эсперансы, они быстро стали друзьями.
Бен заметил взгляд Эшли и незаметно для Джексона улыбнулся ей. Австралиец демонстрировал поистине ангельское терпение, поскольку истории Джейсона могли длиться нескончаемо долго.
— С ним все в порядке, — сказал сидевший рядом с Эшли майор Майклсон.
Она вздрогнула и неприязненно посмотрела на вояку.
— Я не спрашивала вашего мнения.
— Я только хотел сказать… — начал он, а потом тряхнул головой. — Ладно, проехали.
Эшли прикусила нижнюю губу. Ведь он всего-навсего хотел подбодрить ее.
— Извините, майор. Я не хотела нагрубить вам. Просто мне не дают покоя сомнения относительно того, правильно ли я поступила, взяв Джейсона с собой.
Морской пехотинец немного отмяк.