Песец библиотечный, подвид кровожадный
Шрифт:
– Тебе, кроме булки, что-нибудь еще дать? – прежде чем приступить к обеду (рыбный суп, жаркое с курицей и салат из овощей), вежливо уточнила я у своей спутницы.
– Не, ешь. – Клара отказалась, при этом насмешливо посматривая на мои слегка подрагивающие от возбуждения руки. – Ох, Мика… наешься уже от пуза. Смотреть больно. И булку мою тоже съешь, я лучше вечерком на мышей поохочусь. Тебе еще толстеть и толстеть.
– Не надо мне толстеть. – Я старалась не чавкать, но получалось плохо – жаркое было изумительным! – У толстых при беге отдышка. А мне нужно быть в форме. Четыре месяца, Клара.
– Да помню я. – Птица покачала головой и тут же настороженно покосилась на слишком близко севших студентов. – Пр-р-риятного аппетита, детки.
«Детки» (первый курс, демоны-ведьмаки) сконфузились, когда поняли, что их интерес не остался незамеченным, вежливо пожелали нам того же и уткнулись в свои тарелки, но при этом я даже невооруженным взглядом отметила, как их уши повернулись в нашу сторону. Нет уж, не сегодня.
Обед прошел преимущественно в тишине, разбавляемой лишь моими редкими почавкиваниями, блаженными стонами и удовлетворенными вздохами. Я честно старалась держать себя в рамках приличия, но не могла.
Еда! Нормальная горячая еда! Вкусная! Много! И все мое… О-о-о…
Да.
Последняя капля сладкого чая была выпита, и я со счастливым выдохом откинулась на спинку стула.
– Время.
Счастье было безжалостно ограничено Кларой, и я крайне нехотя подчинилась обстоятельствам. Отнесла поднос к окошку в стене, куда сдавали грязную посуду, а затем поторопилась обратно в библиотеку, потому что дождь разошелся, превратившись из обычной мороси в самый настоящий ливень, не способствующий задумчивым прогулкам на свежем воздухе.
Фу! Не люблю дождь!
Глава 3
В библиотеке, где по случаю большой обеденной перемены было довольно много студентов, я поторопилась прокрасться вдоль стеночки и затеряться среди стеллажей в своем закутке, где очень даже успешно проработала до четырех дня.
Ну как проработала… На скорую руку разобрала еще пять коробок и теперь неторопливо просматривала стопку с книгами по очень близкой мне тематике «Спрятаться так, чтобы не нашли даже в чистом поле». Первой книгой, которую я тщательно изучила, стала та самая «Тридцать три способа сменить внешность без магии». За ней пришел черед брошюрки «Особенности речи шпиона», затем «Сменить запах и не попасть впросак», а под конец «Глаза – зеркало души».
И если первые три были мной очень внимательно прочитаны и кое-какие вещи взяты на заметку, то последняя стала той, что меня очень сильно расстроила. Глаза. Именно глаза меня выдадут в первую очередь. Очень редкий даже для оборотня цвет.
«Цвет рассветного медового янтаря», – как любила приговаривать мама.
Мама…
– Уже четыре. Идем.
– Да. – Я нехотя закрыла книгу, но сразу вставать не стала, вновь погрузившись в воспоминания.
Шесть лет назад, когда мне сказали, что мама погибла на охоте, я им не поверила. Я не верила им до последнего. До того самого момента, пока на мою шею не повесили амулет-артефакт, который можно было снять лишь с мертвого тела или по воле самого амулета, как это произошло с бабулей.
Мама. На охоте? Бред! Мама была самой лучшей наездницей, самой лучшей охотницей и самой великолепной
И погибла на охоте…
На следующий день мне показали ее тело. Истерзанное бешеным вепрем. Изуродованное. Окровавленное и изломанное… Они смотрели мне в глаза и лгали.
Я знала это.
Просто знала.
– Микаэль.
Оклик был неожиданным и в который раз за день вывел меня из глубокой задумчивости. Встрепенулась, сосредоточила взгляд на мастере Примквеле, отстраненно отметила, что он суровее, чем утром, и моментально заинтересованно и немного подобострастно улыбнулась.
– Да?
– Как успехи?
– Все хорошо. – Я махнула рукой в сторону шести стопок, в которые временно сортировала просмотренные книги. – Разбираю потихоньку. Мастер, позвольте вопрос? – И торопливо продолжила, пока меня не перебили: – Я бы хотел посмотреть уже имеющуюся картотеку, чтобы знать, по каким критериям составлять описи. Можно я займусь этим завтра с утра?
Гном придирчиво осмотрел разномастные стопочки книг, не поленился проверить ближайшие две, одобрительно хмыкнул и снова посмотрел на меня. Правда, как-то странно. Испытующе так… Словно в чем-то подозревал.
– Что-то не так?
– Да нет, нормально все. Ректор опять чудит. Говорит, присмотреться к тебе надобно. – Гном задумчиво погладил бороду и решительно выдохнул. – Давай, Микаэль, как на духу. Почему именно к нам решил в библиотекари пойти?
Слегка растерявшись, я удивленно переглянулась с Кларой, затем перевела взгляд на мастера Примквела, пожала плечами, почесала кончик носа и не очень уверенно ответила:
– Да я как бы… Ну, не знаю. Библиотеки очень люблю и читать. А тут смотрю, объявление ваше, и тут меня как в сердце кольнуло. Просто понял, что мое это. Ну и… – замялась, снова покосилась на Клару, молчаливо прося у нее поддержки, и едва слышно пробормотала: – При академии у вас жить можно и кормят вкусно. А у меня из всех ценностей-то только Клара и осталась. Вчера утром последний медяк в трактире оставили.
Я старалась даже не думать о других причинах, которые являлись главными в моем выборе, потому что каким-то шестым чувством чуяла, что это далеко не праздный вопрос и сейчас решается очень многое. Не приведи предки, гном учует ложь. Не приведи предки…
– Эх, Мика… – Мастер с искренним сочувствием покачал головой. – Прости. Не хотел в душу лезть. Просто ректор у нас шибко подозрительный стал опосля всех тех кровавых событий, что были по осени. Давай, мальчик, иди к себе, я через пару часиков подойду, сходим в кладовую. А по картотеке договорились. С утра как придешь, сразу и начнешь, я покажу, где у нас что лежит. А пока иди, Мика, иди. Отдыхай.
Гном откровенно нервничал, суетливо топчась на месте, а когда я попросила взять с собой книгу на вечер, даже не стал интересоваться ее содержанием – просто разрешил.
Удивительно.
Как же это все-таки удивительно встретить настолько хорошего, порядочного и добросердечного мужчину. Пускай и гнома, который годится мне в дедушки.
– Спасибо. До вечера. – Подставив Кларе плечо, я торопливо покинула библиотеку, очень остро даже спиной чувствуя участливый взгляд гнома.
Почему-то было немножко стыдно.