Песец всегда прав
Шрифт:
Бизунов скривился, но против императора благоразумно ничего говорить не стал, промолчал, зато одногруппницы на меня насели, прося поделиться впечатлениями от первого лица страны. Говорить мне ничего не пришлось, все додумали за меня: что он и самый сильный, и самый красивый, и самый умный и справедливый. Если кто-то в настоящий момент делал запись этого разговора, то я там выгляжу выглядеть таким верноподданным, которого еще поискать нужно. Для этого пришлось всего лишь, кивать и делать глубокомысленное лицо. Всё остальное девушки сделали за меня.
Когда
— Паш, не знаю, — ответил я.
— Да откуда ему знать? — буркнул Бизунов. — Можно подумать, Шелагины перед ним отчитываются.
— Он на их самолете летал.
— О делах они не говорили, — сразу пояснил я. — И о Николае, пока мы летели, речь не заходила.
— Ходят слухи, что он действовал в пользу Живетьевых, — сказал Темников, пристально на меня глядя.
— Да чушь же, — возмутился Бизунов. — Николай Шелагин — наследник, с чего вдруг он будет участвовать в делах, наносящих княжеству урон?
— Ром, ну что ты как маленький, — повернулся к нему Темников. — Князем он когда еще станет, а карманные деньги нужны уже сейчас. Мать его той еще транжирой была и не гнушалась лоббировать интересы тех, кто ей давал взятку. Тех же Шмаковых вспомни. Хотя по факту действовала против интересов княжества. Может, он в мать пошел?
— Не хотелось бы, — ответил Бизунов. — Но он же князь будущий, он в первую очередь должен думать об интересах княжества.
Кто-то из парней неприлично громко хохотнул, намекая на несостоятельность мнения Бизунова, тот оскорбился и принялся доказывать свою правоту, после чего от меня окончательно все отстали. А я вспомнил, что обещал сообщить артефактору, когда появлюсь в Верейске. Звонить сейчас не стоило, но сообщение я отправил. Если заинтересован — перезвонит сам. Хотя мне, признаться, в ближайшее время будет не до дополнительных заказов по алхимии. Даже хорошо, что Власов с Зыряновым отпали.
Глава 4
Поскольку у Олега сегодня занятия заканчивались немного позже моих, то я решил подождать с обедом до прихода родственника, а пока заняться кожевничеством. А именно: наметить жилеты для Шелагина и Грекова. Их можно носить незаметно, а защитный эффект будет разве что чуть хуже, чем у куртки. Из минусов, руки останутся незащищенными. Но, во-первых, у меня все равно не было материала на две куртки, а во-вторых, куртка делается куда дольше. Впрочем, совсем уж простенький вариант я тоже делать не хотел. Мои изделия должны быть и красивыми, и функциональными. И это в дополнение к защите, которая все же была основной причиной, почему я взялся за это дело.
Больших кусков кожи не осталось, пришлось компоновать из кусков, раскладывая их так, чтобы обрезков получалось как можно меньше. Теоретически кожу я мог сращивать так, что соединение визуально будет не обнаружить, но в готовом изделии
Я практически уже все подобрал, когда зазвонил мой телефон. Нужен я оказался Соколову.
— Говорить можешь? — уточнил он. — Не занят?
— Занят, но говорить могу, если недолго.
— Я быстро. Только время встречи обговорить. Завтра сможешь поближе к вечеру?
— Если не совсем поздно, у меня вечером тренировка.
— Часов в шесть норм?
— В шесть норм.
В результате договорились, что я приеду к гостинице, в которой остановится глава Соколовского рода. И приеду вместе с флаконом покрытия, который глава рода был готов купить сразу, если цена окажется разумной. Что подразумевается под разумностью цены, сам Соколов пояснить не смог, сказал, что такие вопросы не решает, а значит, спрашивать у него бесполезно.
Мы распрощались, но продолжить заниматься жилетами я не смог: вернулся Олег, вымотанный после занятий, как будто не вел одну лекцию и два семинара, а занимался в тренажерном зале без перерыва все это время.
— Алхимики, что с них взять… — возмущался Олег. — Никакого уважения к археологии. Таких тупых вопросов мне давно не задавали. И ведь спрашивают, просто чтобы что-то спросить. Никакого другого смысла вопрос не имеет. И ответа на него нормального дать тоже нельзя.
Я думал, он еще долго будет злиться, но за время обеда Олег успокоился, и на Изнанку пошел уже в прекрасном настроении. И даже не забыл мне напомнить, запас каких ингредиентов нужно срочно пополнить. Хорошо хоть, только растительных — львиная доля их сейчас уходила к Шалеевым, предприятие которых неожиданно быстро стало восстанавливать свои позиции, вернув почти всех клиентов. Для их продукции нужны были как раз изнаночные ингредиенты, которые им регулярно отвозил Олег. И за которые нам хорошо платили, грех жаловаться.
Нужные места у меня были отмечены, сбор много времени не занял, и мы перешли через Прокол в Дальград. Вышли в оранжерее, и Олег сразу раскашлялся, зажал нос и постарался дышать ртом. Миазмы проникали и через рот, вызывая тошноту, поэтому оранжерею мы покинули быстро и ничего не разглядывая.
— Ужас какой… — простонал Олег, прислонившись спиной к двери оранжереи. — Это что там сдохло?
«Вовсе не сдохло, — возмутился Песец. — Это мы с тобой запрограммировали на непрерывное цветение одно прекрасное растение».
«Мы с тобой?» — саркастически переспросил я.
«Скажи спасибо, что я позаботился, чтобы никому постороннему в голову не пришло тут шляться! — возмутился симбионт. — Плохой запах как-нибудь перетерпишь».
«Перетерпишь? Да тут нужен полный костюм алхимической защиты, чтобы не задохнуться».
Песец оскорбленно дернул хвостом и повернулся ко мне задницей, толстой и пушистой, показывая, что не намерен больше со мной спорить.
— Это не сдохло. Это цветение особого растения специально посаженного, чтобы посторонние не шлялись по оранжерее.