Песенка Мышонка
Шрифт:
— Ай да певец! Ай да молодец! — хвалят Мышонка мастера.
А когда работу закончили, рукавицы и фартуки сняли, инструменты сложили, Мышонок почувствовал себя совсем счастливым. Теперь-то уж никто над ним смеяться не будет. Никто не назовёт его бездельником!
Вышли со стройки мастера. Взял Бобёр гитару, дал Мышонку и говорит:
— А ну-ка, как у тебя там в песенке поётся: «Какой чудесный пень!..»
А Мышонок хитро улыбнулся и запел. Но только слова в его песенке
ВОЛШЕБНАЯ БУЛАВКА
Всем хорош был зайка Кузя. Одно плохо — всего боялся. Не было в заячьем роду такого трусишки, как Кузя. Ветер дунет — зайка дрожит, ветка хрустнет — зайка дрожит. Темноты боится, дождя боится — беда, да и только!
А какой маме понравится, что у неё сын трус? И решила тогда зайчиха Аннушка показать сына лесному доктору — дятлу Иннокентию. Но одно дело решить, а другое — уговорить Кузю. И пришлось зайчихе пойти на обман. Обманывать нехорошо. Ох как нехорошо! Да только другого выхода у зайчихи не было. Сказала она сыну, что глаз у неё болит — то ли соринка попала, то ли мошка залетела. И надо ей к доктору идти. Только одна она не дойдёт. Вся надежда на сына.
Испугался Кузя, задрожал — доктора он больше темноты, больше грозы, больше лисы Алисы и совы Гликерьи боялся. Увидела это зайчиха и говорит:
— Ну ладно, ладно. Никуда не пойдём. Буду терпеть, сколько смогу. Второй бы глаз не заболел. Не увижу тогда ни ясного солнышка, ни сыночка любимого Кузеньку. — Завязала платочком один глаз и собралась уходить. А зайчишка ещё сильнее задрожал — жалко матушку зайчиху. Ой как жалко! И залепетал:
— Согласен — провожу тебя к доктору. Только когда солнце над верхушками сосен поднимется — ярче светить будет, когда ветер в кустах шелестеть перестанет. А ещё чтоб дорога, по которой пойдём, была прямая да короткая.
На том и порешили.
Дождались и дня погожего, безветренного, и времени, когда солнце над самой головой засияет, и дорогу покороче да попрямее наметили и отправились в путь — зайчиха Аннушка и сынок её — трусишка Кузя.
Доктор, красноголовый дятел Иннокентий, встретил посетителей приветливо. Он был в белом халате, на голове — белая шапочка, на носу — роговые очки, в кармане халата — трубка для выслушивания — «дышите, не дышите». Рядом на столике громоздились бутылочки с микстурой, баночки с мазью, коробочки с таблетками и, что больше всего напугало зайчонка Кузю, — инструменты, от одного взгляда на которые Кузино сердце — тук-тук-тук-тук-тук! — бешено заколотилось, уши задрожали, глаза заморгали. И доктор Иннокентий сразу понял, с каким больным он имеет дело.
— Так-так-так! На что жалуетесь? — спросил он зайку.
— Ни… ни… ни на что, — заикаясь, ответил Кузя. — Ма… ма… ма… моя мама…
— Понятно! — кивнул дятел. — Посмотрим, что с мамой. А вы, голубчик, посидите в сторонке.
Мама сняла с глаза платочек, незаметно подмигнула доктору, что-то шепнула и взглянула на сына.
— Дело серьёзное. Но не безнадёжное.
Он взял со стола пипетку, набрал в неё из бутылочки какую-то жидкость и капнул зайчихе в глаз. На самом деле ничего он не капал, а только сделал вид, что капает, потому что знал — глаз у зайчихи Аннушки здоровёхонек!
— Всё в порядке! — хитро подмигнул он зайчихе. — Прошу вас! — обернулся он к зайчонку. — Можете идти! — И вежливо открыл перед ними дверь.
Потом вдруг уже на пороге неожиданно спросил:
— Не заинтересует ли вас одно замечательное средство? Только вчера из Дальнего Леса получил. От страха. Действует замечательно. И заметьте, не какая-нибудь горькая микстура или уколы, а «Булавка английская».
— Ай! — воскликнул зайка и спрятался за мамину спину.
— Булавка?! — притворилась удивлённой зайчиха.
— Да что вы испугались?! Не глотать же её я вам предлагаю. И не колоть ею себя. Положите в карман — и страх как рукой снимет. Булавка-то не простая — волшебная! Советую! Вдруг пригодится?
— По… пожалуй, пригодится, — согласился Кузя. А уж как обрадовалась зайчиха, передать невозможно!
— Ах, доктор, спасибо! Большое спасибо! И от меня, и от сына! — рассыпалась она в благодарностях доктору. — Очень нам пригодится ваша волшебная булавка!
Дятел Иннокентий пошарил в кармане, вынул большую английскую булавку и вручил зайке Кузе со словами:
— Лекарство редкое, бесценное. Наделяет владельца львиным бесстрашием, орлиной зоркостью и скоростью гепарда! Теперь вам нечего бояться. Дарю вам эту волшебную булавку, уважаемая зайчиха Аннушка! Вам и вашему сынишке. Очень вы мне понравились.
— Доктор, скажите, а когда она начнёт действовать? — спросила зайчиха.
— Как когда?! — удивился дятел. — Прямо сейчас и начнет! Вот, прошу вас, — обратился он к Кузе, — положите булавку в карман и громко произнесите:
Волшебная булавка, помощница моя, С тобой я стану храбрым, Отважным стану я!Закройте глаза, сосчитайте до трёх — раз, два, три! — откройте глаза и — вперёд!
Булавка была уже в кармане у Кузи, и он, осмелев, обратился к дятлу:
— Доктор, пожалуйста, дайте нам ещё одну булавку. Будет две — одна мне, а другая — маме.
— Очень, очень сожалею! Всего одна! Да вы не огорчайтесь, носите по очереди — сначала вы, а потом ваша мама, — успокоил он зайку Кузю. — Действует безотказно! Счастливого пути! Раз, два, три! Вперёд!
Дятел Иннокентий так лихо тряхнул головой, что очки сползли на самый кончик его длинного носа, а белая докторская шапочка подпрыгнула и съехала на глаза.
Зайка не на шутку испугался, но доктор плюхнулся на пол и озорным голосом прокричал:
— Бац! Куримац, кунда-мирихлюнда!
И все трое — доктор, зайчиха и Кузя — весело рассмеялись.
— Ур-ра! — закричал доктор. — Булавочка-то английская действует!
Зайка недоверчиво посмотрел на дятла, хотел что-то сказать, но мама потащила его к двери. И они, распрощавшись с удивительным доктором, вышли.