Пеший город
Шрифт:
И что вы думаете? Вы нашли мою сестру. Вернее, она меня нашла после вашего к ней обращения. Я ее узнала по родинке, которая у нее в таком месте, в котором родинок ни у кого не бывает. Но несмотря на родинку, сестра оказалась такой сволочью, что лучше было б вам ее вообще не находить.
Не в силах больше терпеть сестру на своей жилплощади, я обратилась с письмом в телепередачу «В поисках утраченного», чтобы мне помогли как-то утратить мою сестру. Но мне ответили, что они живых не утрачивают, тем более сволочей, а не выдающихся артистов. И теперь мне ничего не остается, как снова обратиться в передачу «Найди меня». Пусть меня кто-нибудь найдет
Любимец женщин
Если б наши взрослые разговоры были похожи на наши разговоры с детьми, ни один нормальный взрослый этого не выдержал бы.
Жена встречает мужа с работы.
— Какие сегодня успехи? Слушался начальника? Если не будешь слушаться, я тебя не буду любить.
Она думает, что его испугала. А ему наплевать. Может, его уже любят в одном месте.
— А как ты себя вел? — допытывается жена. — Не бегал по цеху? Не переворачивал станки? Не таскал за косы Федорову? Между прочим, она беременная, но это отдельный разговор.
Бери пример с Ивана Ивановича, — продолжает жена. — Иван Иванович у вас на доске почета, он победитель в социалистическом соревновании. Потому что Иван Иванович слушается старших, он рано ложится спать и хорошо кушает. И жена его хорошо кушает. И дети его хорошо кушают. Потому что Иван Иванович слушается старших.
Трехрублевая ассигнация
Один мальчик очень любил девочек. Они ему нравились больше мальчиков — ну что с этим можно поделать? Было мальчику в ту пору четыре года, ну и девочек он тоже любил не сорокалетних, а соответственно своему возрасту. Полюбит девочку и начинает за ней ходить. То яблоко даст откусить, то подержать игрушку.
Однажды нашел три рубля, и что вы думаете? Разорвал пополам, и одну половину дал девочке, а другую принес маме.
Мама сначала обрадовалась, а когда разглядела купюру, удивилась:
— А где вторая половина?
Мальчик смутился.
— Я, — говорит, — поделился с девочкой.
Папа говорит:
— Как вам нравится этот бонвиван? Он уже начинает тратиться на женщин.
Но мама сказала наставительно:
— Надо было отдать девочке целую ассигнацию. (Мама деньги редко видела, поэтому постоянно путала купюры с ассигнациями).
— Ты маму не слушай, гнет свою линию папа. — Она сама женщина, поэтому ей нравится, чтоб женщинам больше давали. Но и так, как ты поступил, тоже неправильно. Смотрите на этого марксиста: он решил все поделить поровну!
Мама говорит:
— Не забивай ребенку голову марксизмом. Сначала научись зарабатывать. А то ребенок в дом приносит больше, чем ты.
Женщины Сидорова
Мои приятель Сидоров обладал феноменальной памятью, проникавшем в прошлое не только его, но и его далеких предков. В это трудно поверить. А в жизнь поверить легко? В то, что она неизвестно откуда берется и неизвестно куда девается?
Постоянно тренируя свою память, мой приятель Сидоров углублялся во все более отдаленные времена, пока в один прекрасный день не обнаружил себя на дереве в качестве обезьяны.
Но не сразу он там оказался. Путь в обезьяны не
Однако австралопитек, с которым Сидоров повстречался на своем дальнейшем пути, тоже был недоволен своим временем. В прежней жизни, когда он был питекантропом, ему жилось намного лучше. Ничего себе прогресс, подумал Сидоров. Уж не прогрессируем ли мы в обратную сторону? Если мы живем все хуже и хуже и с тоской вспоминаем те времена, когда мы были питекантропами, то не лучше ли нам вообще не развиваться?
Питекантроп, между прочим, тоже не был доволен окружавшей его действительностью и с тоской оглядывался на дерево, на котором сидел в своей прежней жизни.
Ностальгия по прошлому — нормальная человеческая болезнь, которой болеют все, кроме тех, кто прошлого не имеет. Дети не имеют — и у них ностальгия по будущему: поскорей бы вырасти, ни от кого не зависеть, особенно не зависеть от родителей и учителей. Но когда они вырастают, оказывается, что их прошлое — самая лучшая пора, и если где-нибудь и стоит жить, то исключительно в прошлом.
Задремал Сидоров на дереве, на котором наконец обосновался. Нелегко ему было разгребать завалы памяти: заваливали тысячелетиями, а ему одному разгребать. Человек против времени не боец, оно его всегда на лопатки положит, да еще сверху присыпет, чтоб не дергался.
Открыл глаза Сидоров, огляделся по сторонам и сразу почувствовал удовлетворение. Прав был питекантроп, они здесь и вправду неплохо живут. Не нужно объясняться с женой по поводу полученной зарплаты или, наоборот, не полученной, а задержанной, потому что государство поступает с ним точно так же, как он с женой, постоянно утаивая от него зарплату.
Осмотревшись на дереве, Сидоров заметил, что он здесь не один. Неподалеку расположилась еще одна обезьяна, по-видимому, его здешняя жена, только непонятно, как он мог на такой жениться. Жена у него была тоже не Лариса Удовиченко, но она хоть приглядывала за собой, волосики в разных местах выдергивала, а эта распустила по всему телу. И губы жена красила, а эта почему-то накрасила зад. Знает, чем соблазнять, подумал в глубине памяти Сидоров.
На дереве между тем появилась еще одна обезьяна, может даже, любовница Сидорова, и стала проявлять к нему интерес прямо на глазах у здешней супруги. Завела правую руку за спину, протянула под левой рукой и принялась многозначительно трогать себя за грудь, словно показывая Сидорову дорогу. Прежняя жена Сидорова выцарапала бы ей глаза, а эта ничего, не ревнивая. Так и должно быть, подумал Сидоров. Чтоб не прятаться по чужим квартирам и подъездам, а встречаться открыто, в своей семье.
Соперницы между тем разговорились между собой и словно забыли о Сидорове. Это его немного задело. Нужно учесть, что в глубинах памяти он помолодел на миллионы лет, так что характер у него стал еще более горячий и невыдержанный. Как сказал неандерталец, с которым Сидоров разговорился по дороге сюда, цивилизация старит, а дикость молодит, поэтому не мог Сидоров спокойно смотреть, как его собственная любовница обманывает его с его собственной супругой. Ну и мораль, подумал он. Ну прямо тебе наше время!