Пешка в большой игре
Шрифт:
– Что делать будем? – спросил Сергеев. Он уже уволился из ГРУ, став штатным сотрудником агентства, поэтому причины скрывать свою настоящую фамилию отпали.
Морковин вздохнул.
– Клиент похищен, мы обязаны его защищать. Готовь ружья! Но вначале надо сообщить в милицию.
Он позвонил Котову. За несколько минут перед тем начальник УР разговаривал с Диканским, поэтому был в курсе развивающихся событий.
– У них намечается большая «разборка» за городом. Пока не знаем – с кем. Но силы подтягиваем, сфотографировали все с вертолета. Я сейчас
Автоматы «Инсеку» по закону не полагались, для серьезных акций использовались семизарядные ружья «мосберг» двенадцатого калибра.
Морковин и Сергеев снарядили подствольные магазины полупрозрачными пластмассовыми патронами, в которых проглядывали никелированные шарики картечи, сунули по пачке в карманы и выбежали к «Фольксвагену».
В потоке машин, двигающихся по Варшавскому шоссе, участники предстоящей «разборки» никак не выделялись. На двух микроавтобусах и шести иномарках ехали сорок восемь лучших «гладиаторов» Клыка, Крестного и Антарктиды. Люди Гвоздодера везли туда же Каймакова. Как всегда, невозмутимы были держащиеся на некотором расстоянии Карл и Франц. Котов ехал в машине группы немедленного реагирования, сидящий впереди Кабанов нетерпеливо матерился. Диканский с несколькими руоповцами трясся в разболтанном «УАЗе». В самом обычном «Икарусе» расположился отряд омоновцев. Набирал скорость «Фольксваген» с сыщиками «Инсека».
На фоне надвигающихся событий перестрелка на Ленинском проспекте, в которой двое были убиты, выглядела вполне заурядно.
Трупы Вовчика и неизвестного гражданина положили в один спецфургон.
– Вон тот, маленький, первым начал, – суетился сухопарый дедушка – очевидец. – Он из обреза бабахнул, а потом уж ему ответили... Оперативник, положив папку на колено, записывал показания свидетеля.
– Не пойму – всегда был спокойный район, а сейчас одно «мочилово» за другим, – недоумевал участковый. – И этот коротышка ни в чем не замечался... Заквашивал иногда – и все...
– Плохо знаете контингент на обслуживаемой территории, – сказал замнач. – Оттого такие последствия... По этому эпизоду виновный был определен.
Глава двадцать седьмая
"... По сообщению командира подлодки «У-762», в ходе задержания Верлинова сверхмалая ПЛ, находящаяся в автономном плавании, затонула. Судьба членов экипажа и задерживаемого неизвестна. Есть основание полагать, что все погибли.
Начальник морского отделения Сушняков".
Дронов несколько раз перечитал шифрограмму. Это была информация из третьих рук. Сушняков сам не наблюдал происходящих событий и опирался на доклад капитана «У-762». Но тот тоже не воспринимал непосредственно трагедию, разыгравшуюся на «малютке», а сделал выводы из отрывочных сообщений экипажа СПЛ или даже из общей обстановки. «Малютка» не вернулась, значит, все погибли! Логично... Но насколько достоверно такое умозаключение?
Верлинов – опасный противник! И раз он сумел утопить СПЛ, то вполне мог спастись сам!
Подполковник задумался. Лично ему
В Государственной думе еще расходились волны от сенсационных разоблачений парламентской комиссии. Депутаты предлагали создать специальный орган, контролирующий силовые структуры и ограничивающий их безграничные пока возможности. Особенно активно выступали члены так и не состоявшегося «будущего кабинета министров», еще недавно связывавшие свои планы с генералом Верлиновым.
Известие о смерти последнего уже распространилось в кулуарах. Но не все этому поверили.
Васильев обдумывал, как попасть в туннель, ведущий к правительственному бункеру. В былые времена, когда существовала единая система КГБ, одиннадцатый отдел обеспечивал режим разработки и строительства спецсооружений, а Девятое управление занималось их охраной после сдачи в эксплуатацию. Офицер одиннадцатого отдела всегда мог придумать благовидный предлог для посещения туннеля, и коллега из «девятки» не стал бы этому противиться.
Сейчас положение изменилось. Спецтуннель контролировался Главным управлением охраны, для которого сотрудники любых других ведомств являлись посторонними лицами. С учетом последних событий офицер одиннадцатого отдела был хуже любого постороннего.
Временная нейтрализация охраны требовала аэрозоля «Сон» и потайных носовых фильтров, получить их без официально утвержденного плана операции Васильев не мог. К тому же открытое проникновение вооруженных лиц в правительственный туннель привело бы к объявлению в ГУО боевой тревоги и непредсказуемым последствиям.
Наконец подходящий вариант был найден. На шестнадцатом километре Варшавского шоссе, в лесополосе, имелся круглый участок диаметром около десяти метров, обнесенный забором из колючей проволоки. За проволокой располагался земляной вал двухметровой высоты. В центре стояла кирпичная будочка в человеческий рост со стальной прочной дверью, выкрашенной в зеленый цвет.
Задняя стена будочки была скошена так круто, что сооружение имело ничтожный внутренний объем. В нем мог храниться десяток метл и лопат для уборки прилегающей территории либо находиться лестница, уходящая под землю.
Мало-мальски рассудительный человек способен легко сообразить, что хранилище инвентаря нет смысла защищать от посторонних людей, взрывной волны или наводнения и склонился бы ко второму варианту. Васильеву истинное предназначение будочки было известно совершенно точно.
Два микроавтобуса с «альфовцами» остались на шоссе, а Васильев и Юра направились к проволочному забору.
Не обращая внимания на грозный плакат "Стой! Запретная зона! Вход воспрещен! ", Юра быстро перекусил кусачками три нити «колючки», и они вошли на территорию, которая раньше охранялась вооруженным караульным. Быстро преодолели земляной вал и подошли к бронированной двери.