Пешка в большой игре
Шрифт:
– Понял, – после паузы ответил Клык.
Голос его звучал глухо и неуверенно. Это было непривычно, но Резо истолковал по-своему.
– Не бойся, сердце у меня чистое. А на толковище я для вида на тебя наехал. Так было надо. Потом объясню. Сегодня убедишься, что я друг. А завтра встретимся и поговорим.
Очкарик положил трубку и дважды стукнул в стену. Мгновенно «гладиаторы» явились на зов. Резо дал им краткие инструкции, и они ушли. Он запер дверь, придвинул к ней стул и, наклонив, упер под круглую ручку. Если кто-то попытается войти – стул упадет. Из прикроватной тумбочки он вынул
Помыв руки, он вернулся в комнату, налил стакан красного полусладкого вина, сделал два больших глотка. Потом подошел к окну и, потягивая терпкую ароматную жидкость, смотрел на кишащую у аэровокзала толпу.
Снайпер слился с оружием воедино. Это была новейшая бесшумная автоматическая винтовка «вал». Ею оснащались боевые спецподразделения МВД, МО, ФСК, и еще не во все она поступила.
Винтовка дернулась, и в трехстах метрах у Резо Ментешашвили исчезла голова. Девятимиллиметровый патрон обладал ужасающей разрушительной силой.
Отработанными движениями снайпер разобрал винтовку: отделил оптический прицел, магазин, аккуратно выщелкнул патрон из патронника, снял приклад. Прицел уложил в кожаный чехол и застегнул застежку, сунул в специальный чехол ствол, приклад и магазин просто замотал куском простыни. Детали спрятал в замызганную клеенчатую сумку. Поискал и нашел гильзу, закрыл оконную раму, осмотрелся. Все было в полном порядке. Он снял тонкие резиновые перчатки, взявшись резиной за ручку, открыл дверь и вышагнул в коридор.
Маленький человечек с бледным сморщенным лицом в заляпанном мелом рабочем комбинезоне и грязных строительных ботинках. Не привлекая ничьего внимания, он прошел к грузовому лифту и спустился вниз.
Клык тяжело задумался. Приговоренный Очкарик вроде бы заслужил право на жизнь. Ему давно не нравился Рваный, и сегодняшний вызов внушал неясную тревогу, но, если бы не звонок, он бы пошел. И умер.
Но раз приговор вынесен, он должен быть исполнен. Тем более машина запущена, заказ сделан и аванс уплачен. В таких делах обратного хода нет.
Да и с чего Очкарик вдруг стал таким хорошим? Просто понял, что очень много косяков упорол. И попытался выкрутиться. Но поздно!
Клык испытывал что-то похожее на угрызения совести. Все же Очкарик спас ему жизнь. И послал своих людей подавить бунт. То есть помог навести порядок в хозяйстве Клыка...
Как же будет правильно, по Закону? Дядя Петя говорил: «Вор должен добром платить за доброе, злом за злое». И вздыхал: «Правда, добро и зло всяк норовит по-своему понять...» Может, изменить голос и сказать коротко: «К окну не подходи!»
Мысль была глупая. Клык это прекрасно понимал. Но он набрал номер, еще не зная, что будет делать, когда Очкарик ответит. И если Очкарик ответит. В трубке бесконечно повторялись длинные гудки. Это тоже было ответом. Пожалуй, именно такого ответа Клык и ждал.
Тульский оружейный завод стал в последние годы очень популярным местом, как и все предприятия, производящие оружие.
Раньше плановые оптовые поставки осуществлялись по утвержденному десятками инстанций графику
Сейчас все подъезды забиты транспортом: легковушки, пикапы, фургончики, микроавтобусы, «КамАЗы»... В административном здании толчется разношерстный люд с заявками, запросами, ходатайствами от президентов никому не известных республик, правительств малых народов, администраций краев и областей, министерств, ведомств, полугосударственных организаций и частных фирм.
Оружие нужно всем и исключительно в законных, гуманных и благородных целях. Пулеметы, автоматы, ручные гранаты и гранатометы – для вооружения национальных гвардий и независимых армий, снайперские винтовки Драгунова, самозарядные карабины Симонова, нарезные «лоси», «барсы», «тигры», «медведи» – для охоты на крупную дичь, пистолеты Макарова – государственным и частным охранникам для защиты влиятельных должностных лиц и богатых персон, а также самим этим лицам и персонам для самозащиты, гладкоствольные ружья – для охоты на животную мелочевку и для охраны человеческой мелочи.
Уладившие формальности с визами, подписями и оплатой счастливцы грузят покупки в «Волги» и «Мерседесы», «Нивы» и «Ниссаны», забивают под завязку фургоны, микроавтобусы и «КамАЗы». Стволы разъезжаются по растерзанной на кровоточащие куски стране.
Оружейный бум, как и следовало ожидать, породил теневой рынок. Со строго охраняемой территории выносили в плавках, за пазухой, в карманах, ботинках, за обшлагами брюк, в бюстгальтерах, сумках, портфелях, банках с борщом и компотом, вывозили в мусоре, фальшивых бензобаках, двойном дне кузовов, в сиденьях персональных легковушек возвратные и боевые пружины, стволы, выбрасыватели, бойки, курки, спусковые скобы, шептала, подаватели, рамки, щечки, спусковые крючки, затворы – словом, всю производимую номенклатуру, которая в подпольных цехах собиралась и доводилась до кондиции.
Если какая-то группировка или отдельный клиент не обладали достаточными связями, возможностями и деньгами, чтобы обзавестись разрешающей бумажкой, они могли приобрести потребное количество стволов без лишних формальностей и за доступную цену, которая впоследствии многократно увеличивалась, пропорционально расстоянию от завода и числу сменившихся посредников.
Нелегальная торговля – дело опасное для обеих сторон: покупатель вместо товара может получить по голове и отдать деньги «за так», не исключено, что аналогичным образом «кинут» и продавца. Поэтому суются сюда только серьезные люди, с многократной системой подстраховок и весомых гарантий.
Все же выстрелы гремят почти ежедневно, и местные оперативники едва успевают документировать трупы.
Все это рассказал командированному в Тулу начальнику уголовного розыска Котову старший опер, курирующий завод, пока они добирались до места.
В приемной толпилось много народа, но местный оперативник разрезал толпу, как ледокольный буксир нетолстый прибрежный припай.
Перед огромным полированным директорским столом стоял толстый неряшливый мужчина явно южного вида, с плешивой головой и двухдневной щетиной.