Пешки ноль-А

Ван Вогт Альфред Элтон

– Что происходит? – сказала она. – Пятно продолжается.

Госсейн поднялся и начал одеваться.

– Не спрашивайте меня сейчас ни о чем, – сказал он. – Может быть, я покину корабль, но я вернусь.

Потребовалось не больше секунды, чтобы вернуть в свое сознание одну из зон, которую он «запомнил» на Венере два с половиной месяца назад.

Госсейн ощущал слабый пульсирующий поток от своего дополнительного мозга. Он неторопливо расслабился, как делал это лежа в кровати, и почувствовал перемены в своей памяти, причем явные. Он осознал, что его мозг следит за постоянно изменяющимся образцом.

Были небольшие рывки и пробелы. Но сам «сфотографированный» образ в его сознании оставался ясным и четким, хотя и изменялся.

Он закрыл глаза. Никакой разницы, изменение продолжалось. Он знал, что прошло три недели, месяц, затем прошло все время с тех пор, как он покинул Венеру. И тем не менее, он продолжал «помнить» зону на уровне до двадцатого десятичного знака.

Он открыл глаза и встряхнулся, заставляя себя вернуться к окружающей действительности.

Во второй раз было проще. И еще проще в третий раз. После восьмой попытки рывки и пробелы все еще оставались, но, вернув свое внимание в комнату, он понял, что неконтролируемая фаза его открытия прошла.

Он больше не ощущал потока в дополнительном мозге.

Лидж сказала:

– Пятно остановилось! – Она поколебалась, затем добавила: – Но почти сразу появилось другое.

Госсейн кивнул.

– Я ухожу.

Без малейшего сомнения он мысленно произнес старое слово-намек для этой «запомненной» зоны.

В тот же миг Госсейн очутился на Венере.

Он стоял позади стойки, которой воспользовался как загородкой в тот день, когда прибыл на Венеру с Земли на борту «Президента Харди».

Медленно и осторожно он осмотрелся, размышляя, заметил ли кто-нибудь его появление. Он увидел двоих. Один из них неторопливо шел ко входу. Другой смотрел прямо на Госсейна.

Госсейн двинулся навстречу. Тот сделал то же самое. Они встретились на полпути.

Лицо венерианца было хмурым.

– Я вынужден попросить вас оставаться здесь, – сказал он, – пока я не вызову детектива. Я видел, как вы, – он запнулся, – материализовались.

Госсейн сказал:

– Я часто думал, как это выглядит со стороны. – Он не собирался увиливать. – Прошу вас поскорее доставить меня к военным экспертам.

Мужчина по-другому посмотрел на него.

– Вы ноль-А?

– Ноль-А.

– Госсейн?

– Гилберт Госсейн.

– Меня зовут Армстронг, – сказал мужчина и с улыбкой протянул ему руку. – Мы терялись в догадках, что с вами случилось. – Он остановился. – Но давайте поспешим.

Госсейн полагал, что они войдут в дверь, но мужчина проследовал дальше. Госсейн задал вопрос. Армстронг объяснил:

– Если вы хотите быстро связаться с нужными людьми, лучше пройти сюда. Слова искривитель пространства вам говорят о чем-нибудь?

Кому-кому, а Госсейну они говорили.

– Пока их немного, – добавил Армстронг. – Хотя для других целей мы выпускаем огромное количество.

– Я знаю, – сказал Госсейн. – Корабль, с которого я телепортировался, испытал на себе результаты ваших трудов.

Они как раз подошли к искривителю. Армстронг остановился. Его лицо медленно побелело.

– Вы хотите сказать, что у нас плохая защита?

Госсейн помолчал.

– Я в этом не уверен, но боюсь, что да.

Когда темнота, сопутствующая телепортация,

рассеялась, Армстронг открыл дверь кабины, выходящую в коридор. Быстрыми шагами Госсейн шел за Армстронгом. Они вошли в комнату, заставленную столами. Несколько человек сосредоточенно изучали груды документов. Госсейн особенно не удивился, что Армстронг не был знаком ни с кем из присутствующих. Ноль-А венерианцы были людьми, достойными доверия, и по своему желанию всегда могли пройти на любой завод, выпускающий самую секретную продукцию.

Армстронг назвал свое имя венерианцу, сидевшему у самой двери, а затем представил Госсейна.

Мужчина поднялся и протянул руку.

– Меня зовут Эллиот, – сказал он и повернулся к ближайшему столу: – Эй, Дон, позови доктора Кейра. Пришел Гилберт Госсейн.

Госсейн не стал дожидаться доктора Кейра, поскольку его информация была слишком важной. Он торопливо рассказал о готовящемся нападении флота Энро. Реакция оказалась совершенно иной, чем он ожидал.

Эллиот сказал:

– Значит, Кренг достиг цели. Молодец! Госсейн уставился на него, потрясенный.

– Вы имеете в виду, – сказал он, – что Кренг отправился на Горгзид с целью заставить Энро напасть на Венеру?

Он вспомнил о мертворожденном заговоре против Энро. Теперь ясно. Заговор и не собирался быть успешным.

Его короткая радость угасла. В нескольких словах он рассказал венерианцам о предсказателях и веско закончил:

– Я точно не знаю, смогут ли я предсказатели пробиться через вашу оборону, но мне кажется, что смогут.

После недолгого обсуждения Госсейна позвали к видеофону, за которым сидел мужчина, нажимавший на кнопки и что-то говоривший роботу-оператору. Увидев Госсейна, он объяснил:

– Это станция всеобщего вещания. Расскажите заново вашу историю.

На этот раз Госсейн рассказывал более подробно. Он описал предсказателей, их культуру, преобладающий таламический тип личностей, встреченных им. Он сообщил о Фолловере и высказал свои предположения о сущности его тенеподобной структуры. Он описал Энро, придворную ситуацию на Горгзиде и положение Элдреда Кренга.

– Мне сейчас сказали, что Кренг прибыл туда, чтобы хитростью заставить Энро послать флот на Венеру. Могу вам сообщить, что он выполнил свою миссию. Но, к несчастью, он не знал о существовании предсказателей. И поэтому грядущее нападение будет вестись врагом при гораздо более благоприятных обстоятельствах, чем могут предположить знающие характер обороны, созданной здесь, на Венере и на Земле.

Он тихо закончил:

– Подумайте над этим.

Эллиот сел на свободный стул и, обращаясь к широкой аудитории, сказал:

– Подавайте ваши замечания роботам-накопителям обычным способом.

Госсейн выяснил, что обычным методом для небольших групп являлось обсуждение вопроса, в результате которого они выдвигали столько разумных предложений, сколько считали нужным. Затем один из них подобным образом обсуждал вопрос с другими такими же делегатами. Рекомендации передвигались от уровня к уровню, поскольку каждая группа делегатов в свою очередь назначала своего делегата. Через тридцать семь минут робот-накопитель вызвал Госсейна и сообщил ему четыре принципиальных предложения в порядке первоочередности.