Пешки в Большой игре (Солдаты удачи - N)

Таманцев Андрей

Перекатившись еще подальше, Боцман вскочил и короткими перебежками от стены до дерева и от дерева до проржавевшего трактора - понесся к административному зданию. Затихшая было на какое-то мгновение стрельба вдруг началась снова. Это Артист выскочил слева, подстраховав себя. Подбежав к окнам здания, он метнул туда гранату и привалился к стене. Взрыв - Артист вскочил на ноги и запрыгнул внутрь.

Мухи справа не было видно.

В это мгновение Боцман боковым зрением, сквозь пыль и пот, уловил движение сверху. Он тут же

сообразил, что это может быть только тот боец, который был на крыше. Видимо, граната не задела его. Вскинув резко автомат, Боцман сделал один за другим пять одиночных выстрелов. Убедившись, что попал, он побежал ко входу в здание, а бандит рухнул на землю прямо за его спиной.

Влетев внутрь здания, Боцман перекатился за колонну и замер с автоматом на изготовку, оглядываясь по сторонам. Граната из его гранатомета и граната, которую метнул Артист, сделали свое дело. Все вокруг было разметено двумя взрывами. Рядом с Боцманом лежало тело еще одного бандита, который с самого начала был у входа. И никакого движения вокруг. А вот оттуда, где была лестница наверх, послышался шум, а за ним два выстрела. Артист там, понял Боцман, и метнулся к лестнице.

– Боцман?
– донеслось до него сверху. Это был голос Артиста.

– Я, Артист, - отозвался Боцман. Не называть прозвище своего друга рискованно. Мало ли кто может кричать "Я".

Боцман взбежал на второй этаж и сразу столкнулся нос к носу с Артистом.

– Все?
– спросил Боцман.

– Четверо точно. Если ты, конечно, этого Карлсона на крыше достал.

– Не боись, достал... Где Муха?

И тут в пространстве второго этажа, заволоченном пылью, блеснул рубиновый лучик. Все среагировали мгновенно. Боцман и Артист рухнули на пол, пытаясь сообразить, с какой стороны появился этот лучик, и в то же мгновение оглушительно треснула короткая очередь. Оглушительно, но успокаивающе, потому что стрелял явно Муха.

А через минуту появился и он сам, спокойно насвистывая какую-то песенку. Выпендриться он всегда любил. Да и почему бы не выпендриться, если бой закончен, и закончен без потерь в личном составе?

– Ты куда пропал?
– спросил Артист.

– В засаде сидел, - ответил довольно Муха.
– Ждал, пока этот архаровец не выползет... Как там наши заложники? Я что-то нигде их не видел.

– А я подумал еще, - сказал Боцман, - какого хрена Семка гранату в дом швырнул? Там же заложники...

– Да нету их здесь, - отмахнулся Артист.
– Мне хорошо видно было.

– А где же они?
– спросил Боцман. Артист пожал плечами:

– В подвале, в другом здании или...

– Отставить "или", - скомандовал Муха.
– Не будем поддаваться панике. Мы же их видели полчаса назад. Так что ничего с ними не могло случиться. Найдем.

Неожиданно растворилась дверь соседнего здания и оттуда вышли несколько человек.

– Я слышал, вы по-русски говорите?
–

с сильным акцентом произнес один из них.

– Вообще-то да...

– Спасибо вам, - сказала все еще дрожащая от страха женщина.

– Да чего уж там, - отмахнулся смущенно Артист.

– Спасибо, - повторила вслед за мамой шестилетняя девочка, которая, наверное, так и не поняла до сих пор, зачем их привозили в это ужасное заброшенное место, держали здесь, ничего не требуя от них и ни о чем с ними не разговаривая, страшные люди с оружием.

– Дай Бог вам здоровья, - произнесла женщина и взяла дочь за руку.

– Здоровья, - это бы нам не помешало, - согласился Муха.
– Люди, вы откуда повылазили?

– Там ходы есть. Соединяются подвалы...
– Человек подошел поближе.
– А вы за Рахимом?

– За каким Рахимом?

– Ну ученый, Дашев.

Муха пожал плечами:

– Наверное.

– Его убили вчера...

– Ясно.
– Муха вздохнул.

Он считал, что бой уже закончен.

Так думали все солдаты удачи...

Глава восемьдесят первая

Он окончательно запутался сам и запутал майора. Как только Кожевников появлялся в его кабинете, майор тоскливо закатывал глаза и робко спрашивал:

– Опять?

– Пошли-пошли, - торопил Кожевников.
– Мы эту машину разъясним.

И они снова шли в машинный зал и копались в проводах, щелкали тумблерами, включали и выключали компьютеры.

На главном мониторе время от времени вспыхивали какие-то цифры. Майор говорил, что это показания сейсмографа. Но к главному монитору шло такое количество проводов, что уследить, какой механизм дает основную информацию, было невозможно.

– А давайте методом исключения, - предложил майор.

– Как это?

– Ну вот будем отключать один за другим составные и смотреть, что получится.

– Ну что ж, - согласился Кожевников.
– Самый русский метод - "авось" называется.

И весь сегодняшний день с утра они посвятили тому, что один за другим отсоединяли провода от монитора.

Майор вел подробную запись, что и как получилось, когда они отключали очередной шлейф. Оказалось, что монитор по-прежнему выдает цифры, которые внешне никак не изменяются.

– Это туфта, - сказал Кожевников, когда они отключили уже десятый или двадцатый провод.

– Очень может быть, - весело согласился майор.
– Но может и не быть.

Они провозились до обеда, а потом сидели в кабинете майора и горячо спорили - работает сейсмограф или нет.

– Да там все дело в программе, - втолковывал Кожевникову майор. Понимаете, суперсейсмограф, насколько я понимаю, должен выдавать какие-то очень точные сведения, скажем, суперточные. Специальная программа просчитывает варианты и выдает место, силу и результат применения направленного взрыва.

– Ну?