Пешки в чужой игре. Тайная история украинского национализма
Шрифт:
«Рік 1941,— писав один из ближайших к Мельнику членов руководства ОУН, 3. Кныш, — записався назавжди в історії нашого руху, як початок жорстокої ери, що не закінчилась ще й сьогодні. Започаткував він диявольський танець пристрастей, розбудив сковану моральними ланцюгами людську бестію та озброїв руку Каїна, що тужила за донцовським «щастям ножа».
В своих воспоминаниях прежний адъютант Р. Сушко, Иван Бисага, который находился в Кракове с первых дней раскола, вспоминает, какими позорными средствами пользовались националисты в борьбе за руководящее положение в организации. «Тільки набагато пізніше я зрозумів, що і Мельник, і Бандера служили Гітлеру з собачою відданістю, але гризлись між собою за провідне
Но кровавые расправы продолжались и позже. «У партійному засліпленні та в ненависті до вірних Проводові націоналістів боївки Степана Бандери вимордували зрадливим способом тисячі українців. Жертвою бандерівського терору впали: О. Сеник-Грибівський, М. Сціборський, Р. Сушко, Я. Барановський, У. Соколовськкй, І. Шубський, два брати Пришляки, сотні нижчого організаційного активу та близько 4000 рядових членів, симпатиків та бійців. Відповідальність за смерть тих людей тяжить на Степані Бандері та його помічниках».
Основные кровавые акции против мельниковского актива планировались и возглавлялись Николаем Лебедем. Как руководитель СБ бандеровского провода, он лично определял будущие жертвы и добивался их ликвидации. По личному указанию Лебедя были уничтожены Роман Сушко, Ярослав Барановский и много других. Лебедь вместе со своим заместителем М. Арсеничем детально обсуждали каждую «истребительную операцию». Исходя из интересов бандеровской верхушки, через свою агентуру Лебедь ревниво следил за отношениями между конкурентами-мельниковцами и немецкой военной разведкой. Незадолго до нападения Германии на СССР в письме к члену своего провода И. Гамбрусевичу Лебедь писал: «Мельниківці говорять між собою таке: нім. ком. (немецкое командование — М. Б.) запропонувало проводові ОУН творити зав’язки укр. вій. (української військової — М. Б.) сили. Вій. провід обняли ген. Кап. (генерал Капустянский — М. Б.), Сінклер, Ом. — Пав. — старший (Омелянович-Павленко-старший. — М. Б.) і Курманович. Вишкіл відбувається в одній місцевості на терені генерал-губернаторства. Що на ділі — фактично не знаємо ще».
Мельниковцы также усилили террористическую работу против бандеровцев. Об этом обстоятельно рассказал заброшенный перед самой войной в советский тыл агент абвера и эмиссар Мельника Александр Куц. Подготовку тайных убийств бандеровских вожаков Андрей Мельник поручил Ярославу Гайвасу. Его помощниками были назначены Яцура («Ворон») и Куц. Физическому уничтожению подлежали Бандера, Лебедь, Улитка, Старух и Габрусевич.
Эти убийства должны были быть списаны на НКВД и поляков. Куц пишет: «Підготовка терористичних актів велась дуже обережно, бо вони мали виглядати як здійснені від імені НКВД або польських терористичних груп. Для ефективної зашифровки мельниківців і переконання еміграції, що терористичні акти проти Бандери і його однодумців здійснені НКВД і польськими терористами, я і Гайвас заготовили спеціального листа. Цей провокаційний лист містив погрози Бандері і найближчим йому учасникам організації. Передбачалось розмножити цей лист та надіслати його особам, яких ми намітили знищити. Одночасно, щоб це не впадало в очі, ми вирішили направити такі ж листи на адресу деяких видатних українських діячів-«небандерівців».
З тією ж метою ми намітили здійснити провокаційний напад і від
Раскол в ОУН завершился образованием так называемого «революционного провода» (РП ОУН). Во главе отколовшейся части стали Степан Бандера и его приближенные Николай Лебедь, Ярослав Стецько и другие. По имени Бандеры эту фракцию стали еще называть ОУН-б или просто бандеровцы.
ОУН-м с А. Мельником во главе прибрала к рукам тайная полиция — гестапо, а ОУН-б оказалась под крылом абвера. Однако это условное разделение не мешало гестапо пользоваться услугами бандеровцев, а абверу — услугами мельниковцев.
Борьба между ними велась, прежде всего, за руководство националистической эмиграцией и за монопольное право выступать перед фашистскими властями в качестве единственных представителей «украинского движения», с целью получить от своих покровителей побольше субсидий. В ходе этой борьбы обе фракции совершали убийства бывших своих единомышленников, захватывали друг у друга помещения, транспорт и т. д.
Нацисты тоже были заинтересованы в этом расколе, так как посредством его получали возможность прибрать оуновцев к своим рукам.
Бывший шеф безопасности и СД в городе Ровно Миллер, касаясь этого раскола, цинично пояснил: «Мы выдали миллионы рублей и приложили большие усилия, чтобы вместо Мельника поставить Бандеру. Мы не пожалеем ничего, чтобы сделать десять Бандер».
Правда, уже перед началом Великой Отечественной войны, при подготовке нападения на СССР, немцы пытались примирить обе враждующие стороны.
Бывший начальник отдела абвера Берлинского округа Эрвин Штольце 29 мая 1945 года во время допроса показал: «В процессе активизации украинской националистической деятельности, которую мы проводили через свою агентуру, уже в начале 1940 года нам стало известно о трениях в руководстве националистического подполья, в частности, между нашими агентами Мельником и Бандерой, и о том, что эти трения ведут к расколу националистического движения.
Немецкой разведке в период подготовки к войне против СССР, когда необходимо было все для подрывной деятельности, эти трения, тем более раскол, были невыгодны. Поэтому по указанию Канариса летом 1940 года мною принимались меры к примирению Мельника с Бандерой, чтобы собрать всех украинских националистов для борьбы против советской власти.
Летом 1940 г. я принял Бандеру, который в разговоре со мной обвинял Мельника в пассивности, доказывал, что он, Бандера, является избранным вождём украинских националистов, — однако для пользы дела он примет все меры, чтобы помириться с Мельником.
Через несколько дней я принял Мельника, с которым провёл аналогичный разговор. Мельник обвинял Бандеру в карьеризме, доказывал, что он своими необдуманными действиями погубит подполье, созданное на территории Советской Украины, особенно в западных областях.
Мельник доказывал, что он, как преемник, получил от Коновальца руководство националистическим движением, и просил помочь ему остаться руководителем для единства организации. Мельник также обещал принять все меры для примирения с Бандерой.
Несмотря на то, что во время моей встречи с Мельником и Бандерой оба они обещали принять все меры к примирению, я лично пришел к выводу, что это примирение не состоится…
С нападением Германии на Советский Союз Бандера активизировал националистическое движение в областях, оккупированных немцами, и привлек на свою сторону особо активную часть украинских националистов, по сути, вытеснив Мельника из руководства. Обострение между Мельником и Бандерой дошло до предела. В августе 1941 года Канарис поручил мне прекратить связь с Бандерой и, наоборот, во главе националистов удержать Мельника…