«Пёсий двор», собачий холод. Том II
Шрифт:
— Второе кольцо казарм, говорите, благое дело? — нежданно вторгся в гостиную батюшка Золотца, и все оцепенели. — А вы, уважаемые члены Революционного Комитета, Петерберга без колец себе вовсе не представляете? Да не смотрите вы так, я ничего, я нечаянно, мне в кладовую надо, — махнул он рукой в сторону передней.
Присутствующие замерли, наблюдая, как батюшка с видом самым обыденным, почти неприлично домашним, вразвалочку дошёл до передней и там истаял, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Не замер
— Э-э-это было радикальное предложение, я бы обдумал его позже, — сглотнул господин Приблев. — Теперь моё прозвучит в полной мере нелепо, но я уж договорю… Да я и так всё сказал: если простым людям назначить за работу на втором кольце какую-то оплату, премию, напряжение между ними и Охраной Петерберга спадёт. Даже небольшие деньги сразу сменят тон.
— Какой элегантный в своей простоте план вы сочинили, — откинулся в кресле хэр Ройш. — Убедите в его целесообразности Городской совет — и вы перечеркнёте всю нашу деятельность последних недель.
— Но я не о том! — господин Приблев энергично замотал головой. — А о том, что… Смотрите, у нас в системе минимум три элемента, а не два. Не «власть» и «народ», а Городской совет, горожане и Охрана Петерберга. Нельзя же Охрану Петерберга так безоглядно в один котёл с Городским советом мешать. И сейчас то плохо, что Городской совет и Охрана Петерберга против горожан. Но можно же перегруппировать!
— Дав денег? — вздёрнул красивые брови Тимофей Ивин, впервые на памяти Золотца высказавшись без малейшей ноты робости.
— Простимулировав вознаграждением, — не согласился с посылом господин Приблев. — Мы говорили о чём-то подобном с господином Золотце, без него я бы в жизни не разглядел эту возможность, — господин Приблев покосился на Золотце с неподдельной благодарностью. — Листовки — это в первую очередь мы с вами, господа, а никакой не народ. Действия же предпринимаются против народа. Вот нашли бы мы с вами сначала средства, а потом способ договориться с этим генералом Стошевым, с командованием вообще… Чтобы из наших средств оплатить труд людей на втором кольце. От условно «нашего» лица — горожане, мол, хотят второе кольцо и его вскладчину спонсируют, ну или что-то вроде, не знаю, как именно это подать. Но главное — горожане, а не Городской совет. И всё: горожане с Охраной Петерберга в одной лодке, а Городской совет — в другой.
— Взятки командованию вы подразумеваете? — не пожалев сидящего подле него Скопцова, спросил хэр Ройш.
— Ну что вы так сразу, я же не смету вам составляю! Но я могу… смету, в смысле. Серьёзно: мне бы на стол документацию по проекту второго кольца, и я за несколько дней сосчитаю, каков наш минимум, каков должен быть запас… Это несложно, с заводом поначалу и менее понятные вещи приходилось прикидывать на коленке, — обезоруживающе пожал плечами господин Приблев.
—
— Талант, — по-хозяйски шагнул, закрывая господина Приблева, Гныщевич. — Мальчик Приблев, ты-то сосчитаешь, pour s^ur, но порядок и я прямо отсюда прикинуть могу. Серьёзный порядок. Где такую сумму наскрести? У нас с тобой всего один завод, и мы его на сомнительные предприятия, уж прости, разбазаривать не станем. Граф Метелин из Столицы заругает.
И тут открылись двери, впуская уж точно последних на сегодня гостей.
— Добрый вечер, граф! — аж подскочил с дивана господин Приблев. — Простите великодушно, но сколько точно у вас верфей? Пять или шесть?
Граф Набедренных вопросу ничуть не удивился, но прежде чем ответить, прошёл вперёд и подвинул для Вени кресло к столику:
— Теперь — пять.
— Что? — Золотце словно током электрическим прошило. Как бы там ни было, а на верфях графа он и поработать успел, прикипел, получается, душой.
— Недавно я договорился о передаче третьей грузовой, а к сегодняшнему дню нотариусы как раз подготовили все документы. Потому и задержался. Что меня, конечно, ничуть не извиняет, — ровно выговорил граф Набедренных и обратил взгляд к Вене, уже занявшему кресло: — Душа моя, шампанского?
Веня отреагировал без своего всегдашнего показного достоинства:
— Бальзам, если можно, — и даже явственно потянулся спрятать лицо за ладонью, но остановил себя.
— Передача верфи? — деревянно переспросил хэр Ройш. — Вы лишились монополии?
— Вы же знаете, она меня так тяготила… — взмахнул ресницами граф, и Золотцу впервые в жизни эта его вечная безмятежная манера показалась чудовищной.
— Будете ещё чем-нибудь тяготиться, зовите меня, — хмыкнул Гныщевич, но и он не смог скрыть за иронией оторопь.
— Не валяйте дурака, граф! — хэр Ройш всамделишно повысил голос, и это было неуютно. — Вы имели неосторожность называть меня своим другом. И теперь по праву друга я бы предпочёл узнать подробности этой чрезвычайно значимой для города сделки от вас, а не из пересказов своего отца.
Граф Набедренных послал хэру Ройшу какой-то замысловатый, противоречивый взгляд, а Веня залпом хлопнул поданную ему стопку твирова бальзама.
И вслед за тем ещё один человек в гостиной тоже хлопнул — Хикеракли.
Себя по лбу.
— Веня, — ткнул он пальцем в Веню. — Оскопист. Дорого. Сколько денёчков вы, уважаемый граф, пользовались единолично его услугами-с?
Граф Набедренных только прикрыл глаза.
— О чём ты толкуешь? — зашипел хэр Ройш.
— А о том, господин хэр, что оскописты не так работают, как граф — уж простите покорно, граф, — себе вообразил. Не разгуливают по городу эскортом, для этого, — как ни в чём не бывало подмигнул Хикеракли хэру Ройшу, — другие заведения имеются. А ежели всё-таки разгуливают, то вот так оно и выходит. Накладно-с.