Пески Марса [сборник]
Шрифт:
— Как же они туда попадают, если эта штука вращается? — спросил я.
— Видишь тот маневрирующий корабль? Если посмотришь внимательно, то заметишь, что двигатели вращают ось в направлении, противоположном вращению станции, так что в пространстве она неподвижна. Корабль может состыковаться с ней и высадить пассажиров, после чего ось снова начинает вращаться вместе со станцией, и пассажиры могут выйти. Выглядит все это довольно сложно, но вполне работает. Сомневаюсь, что можно придумать что-то лучше!
— У меня будет возможность туда попасть? — спросил
— Думаю, это можно устроить, хотя — зачем? С таким же успехом ты мог бы оставаться и на Земле — собственно, в этом смысл Жилой станции.
Я не стал настаивать и только в конце своего визита побывал на Жилой станции, парившей всего-то в нескольких километрах от нас…
Вероятно, я доставил Тиму немало хлопот, пока он показывал мне местные достопримечательности, ведь большую часть пути ему приходилось тянуть меня или толкать, поскольку я еще не умел передвигаться самостоятельно. Один или два раза Тим едва успел вовремя меня придержать, иначе я неминуемо врезался бы головой в переборку. Но он оказался достаточно терпелив, и в конце концов я освоился в новом окружении.
Прошло несколько дней, прежде чем я по-настоящему сориентировался в огромном лабиринте пересекающихся коридоров и герметичных камер Ближней станции. За время экскурсии, которую провел со мной Тим, я лишь коротко познакомился с мастерскими, радиорубкой, энергостанцией, системой кондиционирования воздуха, оборудованием, жилыми помещениями, складскими резервуарами и обсерваторией. Порой трудно было поверить, что все это по частям доставлено в космос и собрано здесь, в восьмистах километрах от Земли. От Тима я узнал, что материалы дня станции в основном доставлены с Луны. Низкая гравитация на Луне позволяет более экономично транспортировать оттуда оборудование — несмотря на то, что Земля намного ближе.
Наше путешествие закончилось внутри одного из шлюзов. Мы остановились перед большим круглым люком, покоившимся на резиновых прокладках, который вел в пустоту снаружи. На стенах вокруг нас висели скафандры, и я с жадностью на них посмотрел. Мне всегда очень хотелось надеть такой и оказаться в самодостаточном собственном мире.
— Как думаешь, у меня будет возможность примерить один из них, пока я здесь? — спросил я.
Тим задумчиво посмотрел на меня, затем на часы.
— Полчаса я еще свободен, и мне хотелось бы забрать кое-что, что я оставил снаружи. Выйдем в космос.
— Но… — Я судорожно сглотнул, чувствуя, как весь мой энтузиазм куда-то исчезает. — Это не опасно? Разве для этого не нужно много тренироваться?
Он спокойно взглянул на меня.
— Ты что, боишься?
— Нет, конечно.
— Тогда вперед.
Тиму потребовалось прочитать мне целую лекцию, прежде чем я научился залезать в скафандр.
— И вообще, чтобы чувствовать себя в нем комфортно, нужно много тренироваться. Впрочем, я не намерен давать тебе уроки — просто сиди внутри и следуй за мной. В скафандре не опаснее, чем снаружи, особенно если ты не будешь не трогать никакие кнопки. Впрочем, давай-ка я заблокирую управление,
Мне его покровительственный тон не очень понравился, но я ничего не сказал. В конце концов, начальником сейчас был он.
Для большинства людей слово «скафандр» ассоциируется с чем-то вроде водолазного костюма, в котором можно ходить и производить руками различные действия. Подобные костюмы, конечно, использовались, к примеру, на Луне. Но на космической станции, где отсутствует сила тяжести, от ног практически нет пользы — снаружи приходится перемещаться с помощью крошечных ракетных двигателей.
По этой причине нижняя часть скафандра представляла собой жесткий цилиндр. Забравшись внутрь, я обнаружил под ногами какие-то педали, которых предпочел не касаться. Здесь имелось и маленькое сиденье, а прозрачный купол давал хороший обзор. Руками, как оказалось, я вполне мог пользоваться. Прямо под моим подбородком находилась портативная панель управления с клавиатурой и несколькими циферблатами. Если бы мне пришлось, находясь в открытом космосе, что-нибудь делать руками, на этот случай внутри скафандра имелись гибкие рукава, заканчивающиеся перчатками, хоть и неуклюжими, но позволявшими выполнять достаточно тонкие операции.
Тим щелкнул переключателями на моем скафандре и опустил прозрачный купол мне на голову. Я почувствовал себя словно в гробу со смотровым окошком. Затем он выбрал скафандр для себя и соединил его с моим тонким нейлоновым тросом.
Ближний люк воздушного шлюза с глухим звуком закрылся за нами, и я услышал вибрацию насосов, отсасывающих воздух. Рукава моего скафандра стали чуть жестче. Тим позвал меня — его голос, прошедший сквозь шлемы, казался слегка незнакомым.
— Я пока не включаю радио. Ты должен меня еще слышать. Слушай. — Он перешел к стандартной для радистов процедуре: — Проверка, один, два, три, четыре, пять…
Примерно на «пяти» голос Тима начал затихать. Когда он дошел до «девяти», я уже ничего не слышал, хотя его губы продолжали шевелиться. Вокруг нас больше не было воздуха, который мог бы передавать звук. Мне было жутковато, и я вздохнул с облегчением, когда ожил динамик внутри моего скафандра.
— Открываю внешний люк. Не двигайся — я все сделаю.
В зловещей тишине большой люк медленно открылся внутрь. Теперь я свободно парил, ощущая легкие толчки от вырывавшихся в космос остатков воздуха. Передо мной сияли звезды, а в стороне виднелся туманный край Земли.
— Готов? — спросил Тим.
— Да, — ответил я, надеясь, что микрофон не выдаст моего волнения.
Буксирный трос дернулся — Тим включил двигатели, и мы выплыли из шлюза. Ощущение было довольно сильное, но из тех, какие я бы ни на что не променял. Хотя понятия «верх» и «низ» не имели здесь никакого значения, мне казалось, будто я выплываю сквозь дыру в огромной металлической стене и Земля где-то далеко внизу подо мной. Разум подсказывал, что мне ничто не угрожает, — но все мои инстинкты кричали: «Внизу под тобой пропасть в восемьсот километров!»