Пески смерти
Шрифт:
А что до моей истории, то мне поверили. Я представил себя и Грищенкова искателями приключений, которые, раздобыв древнюю карту, отправились за сокровищами, вот только попали к революционерам, которые отобрали карту и силой заставили рассказать о местонахождении сокровищ. После чего нас бросили умирать. Тем временем мне выдали одежду, а потом меня на носилках отнесли в расселину, откуда начиналась дорогу в Гоцлар. Я показал военным пещеру, ни слова не сказав о том, что существует скрытый механизм, закрывающий проход, однако предупредил о ловушках, которые подстерегали их впереди. Я дословно
После чего я уснул — мой организм был еще слишком слаб, и небольшое путешествие, пусть даже в носилках, измотало меня.
Снова очнулся я более чем через сутки в той же самой палатке, только место было другое. Теперь лагерь военных был разбит на краю города, точнее руин города, располагавшихся посреди долины, зажатой между холмами. Гоцлар? Неужели эти груды щебня и есть останки некогда великого города-колыбели человеческой цивилизации, зародившейся еще задолго до культуры Междуречья и Древнего Египта? Нет! Вспоминая механизм Старцев, который вывел меня на тайную тропу в Гоцлар, я задал себе вопрос: как мог сохраниться механизм и погибнуть город? Нет, подобного случиться не могло, а значит, предо мной, скорее всего, не сам Гоцлар. К тому же все великие города Земли имеют пригороды. Быть может, предо мной останки какого-нибудь доисторического Павловска или Петергофа. Эта мысль вызвала у меня усмешку, а усмешка — боль. Обожженная кожа давала о себе знать.
Была вторая половина дня, и солдаты, выставив охрану, занимались обустройством лагеря. Отыскав укромный уголок, я справил нужду и только собирался вернуться в палатку, как меня окликнул старый солдат, один из тех, кого я видел в свите полковника.
— Господин Фредерикс! Вас-то я и ищу.
— Да? — я насторожился. Вдруг полковнику стало что-то известно о моей истинной причастности к ограблению? Но пытаться бежать? Бессмысленно!
Повесив нос, я направился за посыльным в штабную палатку. Там вокруг походного стола с расстеленной картой собрались офицеры. Посыльный, вошедший вперед меня, доложил:
— Илья Христианович, господин Фредерикс доставлен.
Повернувшись в мою сторону, полковник Авдеев смерил меня внимательным взглядом, словно видел в первый раз.
— Добрый день, Григорий Арсеньевич, — поздоровался он.
— Добрый день.
— Вы у нас, судя по всему, единственный эксперт по здешним местам и банде этого «товарища Константина». Так вот, я хотел бы еще раз спросить у вас… — тут он сделал многозначительную паузу, а я весь внутри сжался, словно ожидая удара хлыстом. — Вам нехорошо? Что-то вы побледнели? — неожиданно сменил он тему.
Я лишь кивнул. Один из военных поднес мне стакан воды, которую я с жадностью выпил.
— Ну как, получше? — через несколько секунд поинтересовался полковник. — У нас, видите ли, странная ситуация, и времени нет совсем. Итак, давайте уточним. Сколько человек было в банде?
— Двадцать пять — тридцать, — не задумываясь, выпалил я.
Полковник многозначительно хмыкнул и снова
— А не слышали ли вы разговоров среди бандитов о каком-нибудь местном племени или клане, который их поддерживает?
— Нет, — снова без раздумий ответил я. — Более того, судя по тому, что я слышал и видел, бандиты этих мест не знают.
— Хорошо… — задумчиво протянул полковник. — Тогда я попросил бы вас еще раз повторить все, что касается того города… заброшенного города Гоцлара.
— Ну, я же вам все рассказал.
— И все же.
— На нашей карте была отмечена тропа, ведущая в город, а также приведено три комментария относительно того, как обойти все западни… — (Все три текста и карту, нарисованную по памяти, я начертил на отдельной странице дневника.) — Сокровища же надлежит искать в сокровищнице за алтарем центрального храма.
— И где же этот храм?
— А я откуда знаю? Так было написано в древнем манускрипте.
— Но перед нами только руины.
Тут я, в свою очередь, замялся:
— Видите ли, я не уверен, что это Гоцлар. Вряд ли такой город, пусть даже за тысячелетие, мог превратиться в груду камней…
— Тогда что это, и куда мы попали?
— Боюсь, что мы на руинах одного из предместий великого метрополиса прошлого.
— Ладно, — полковник покачал головой и махнул рукой. — С этим мы позже разберемся. Вы лучше расскажите, не было ли в этом манускрипте сказано о племени, охраняющем город?
Я только пожал плечами:
— Ни о чем подобном там не упоминалось.
— Значит, вам точно ничего не известно о племени, клане, народности в оранжевых тогах?
— Оранжевые тоги носят буддийские монахи.
— Ну, эти не монахи уж точно. А если и монахи, то какая-то особая кровожадная разновидность язычников.
— ?..
— Когда мы подошли к этим руинам, на нас напали… где-то неподалеку взвыла труба, и тут же другая подхватила сигнал, поднимая солдат по тревоге. Затопали сапоги, загремело оружие, где-то громко заржала лошадь.
— Что это?.. — удивленно проворчал полковник себе под нос и быстрым шагом направился прочь из палатки. Остальные последовали за ним.
В лагере царила настоящая суматоха. Однако не успел полковник и шага ступить, как тут же ему под ноги выскочил низкорослый прапорщик-вестовой. Совсем еще мальчишка он был, пожалуй даже младше меня.
— Осмелюсь доложить, ваше благородие… — последние два слова он произнес так, что получилось «вашродие».
Полковник кивнул.
— …Патрулем замечены большие силы противника. Несколько тысяч вооруженных дикарей движутся в нашу сторону. Майор Самсонов приказал замкнуть редут и занять оборону в две линии…
— Хорошо, — кивнул полковник, а потом, повернувшись к своей свите, добавил: — Посмотрим… — И начал подниматься на гору обломков, возвышающуюся рядом с палаткой.
Я, как все сопровождающие полковника, последовал за ним.
Груда камней, на которую мы взобрались, оказалась много выше ближайших руин, и с нее открывался отличный вид и на военный лагерь, и на большую часть разрушенного города. Вдали, на противоположном конце города (если это и в самом деле был город), мельтешило множество фигурок в оранжевых тогах.