Пески Виды. Летопись тринадцати зеркал. Книга 2
Шрифт:
– Не все подробности поняла, – кивнула Тофа, – но в целом ясно. А когда ты сможешь показать свою деревню? Может, вечером? Я как раз прослежу за работами в старом корпусе Университета. Ну а Сандер сходит на занятия.
– Давай уж я как-нибудь сам решу, – насупился Никонов.
Аня поймала себя на том, что ищет в словах друзей двойное дно и пытается расшифровать интонации. Да ну! Совсем что ли ку-ку? Чтобы как-то отвлечься от навязчивых ощущений, девочка сказала:
– Тофа, конечно, можно.
Вспомнились вдруг вчерашняя ночная дорога и гнилушки лисьих глаз.
– Ой! Ребят… у нас же вчера происшествие было… странное.
Кажется, Сашка неподдельно заинтересовался, а вот Тофа вежливо, но дежурно улыбнулась. Похоже было, что она куда-то торопится.
Впрочем, в процессе рассказа о странной лисе форситка навострила уши и даже подалась вперёд.
– Вот… Как думаете, что это могло быть? Может, он, конечно, и не из вашего мира, но уж больно по ощущениям напоминало Эффи. То есть, тёмную её часть.
– Аня… – голос Тофы охрип, но вставить слово Сашке она не дала. – Это, похоже, отец! Не знаю, почему он не в своей форме. Ещё неделю назад мои строители рассказывали о необычном лисе! Его видели то тут, то там в старой части Университета. Больше никаких следов папы я не нашла, но всё сходится! Ощущение жути от его тёмной части, присутствие в развалинах, звериная форма. Ведь в нашем роду слитые объединились именно с лисами.
Аня сидела, ошарашенная новостью. Но ведь и правда, слишком уж сходилась информация.
– А как он туда вообще попал? – скептически скривил губы Сашка.
– Не знаю, – отмахнулась форситка, – в конце концов, Эффи ведь ходила именно через зеркала. Кто мешает её сущности провести отца между мирами? Аня! – глаза Тофы заблестели от непролившихся слёз. – Прошу тебя, найди его! Я знаю, что это может быть опасным, но там, на дороге, он вас не тронул. Значит, отцовская воля ещё сильна! Прошу!
– Конечно! – ляпнула девочка и только потом сообразила, что собирается на войну с рогаткой. – Только… что я могу? Как ему помочь?
Тофа нахмурилась:
– Я поговорю с Рутой и Торусом, он сейчас заменяет главу Магистериума, и должен много чего знать…
– Кто это тут собрался со мной говорить? – за спиной форситки открылась простая деревянная дверь, и показалась Рута.
Радостное приветствие застыло у Ани на губах, потому что целительница нахмурилась и спросила:
– Это что тут за свидания? Сандер, тебе ковровую дорожку до Магистериума постелить?
– Да иду я, иду! – буркнул Сашка. – До вечера! – махнул он Ане. Потом поставил зеркало стоймя на стол и вышел торопливым шагом.
– Нет, что вы… – попыталась слабо воспротивиться Тофа. – Мы просто говорили. Вот, и Аня с нами тоже была!
– О!
– Здравствуй, Рута, – слабо улыбнулась Аня.
Настроение почему-то резко испортилось.
– Ну, мне тоже пора, – засобиралась юная форситка. – Увидимся вечером, Аня!
– Да, пока…
Последнее, что девочка услышала из темнеющего зеркала, была просьба Тофы о разговоре, обращённая к Руте. Что ей ответила целительница, Аня уже не разобрала.
– Совсем что ли охренели, по громкой базарить? – на пороге комнаты стоял полуголый Егор, сонно потирая глаза. – Хорошо, что я ваш бубнёж не различаю, а то пришлось бы просыпаться ещё и под бабскую ерунду.
– Оденься, скелетина, – буркнула в ответ раздражённая Аня. – Рёбра просвечивают.
– Смешно – капец, – с показным безразличием отозвался брат и отправился на кухню за порцией пирожков.
Аня остервенело откусила от одного из своих, которые так и не доела во время разговора.
Она тут опасности подвергается, загадки распутывает, решает проблему Никонова… а этому придурку и так нормально! Учится там магии, титул принца отхапал, с Тофой без всяких зеркал болтает! И что вообще она там делала?! Они ж не дружили особо!
Аня чувствовала, что ещё чуть-чуть, и злость, окрашенная в болотные цвета зависти, с чавканьем поглотит всё её существо. Чтобы этого не случилось, девочка вскочила и принялась одеваться. Натянув джинсы и любимую футболку, она ощутила, что ей немного легче, будто в броню оделась.
Что дальше? Ни полуголого Егора, ни хлопочущую бабу Катю сейчас видеть особо не хотелось. Крикнув «Я к Лере», Аня выскользнула за дверь. Уже на крыльце она услышала горестное бабушкино:
– Молочко-то!
Отмахнулась:
– Потом!
И нырнула в летнее утро, напоённое запахами сырой травы и пекущихся где-то пирогов. Не одна баба Катя сегодня решила побаловать внуков.
Небольшие Строжны когда-то стремились к гордому званию посёлка. Даже дома для лесокомбината поставили с удобствами. В одном из таких и жило семейство Святых до переезда папы в город. Теперь тут осталась одна бабушка. Деда застал только Егор, да и то совсем в детском возрасте.
Впрочем, проживанием в таких двухсемейках, где была даже ванная комната, могли похвастаться немногие строжнинцы. Большая часть домишек здесь стояла по старинке, с банями и туалетами на улице. В одной из таких изб жил и Лерин дед, к которому летом приезжала внучка с кем-то из родителей.
Аня подошла к синему домику, прятавшемуся в зарослях крыжовника и смородины. Скрипнула реечная калитка. По утоптанной дорожке девочка дошла до высокого крыльца.
Заметила, что кто-то выглянул в окно и крикнула: