Песнь для Арбонны. Последний свет Солнца
Шрифт:
Именно это он и обнаружил. Родственники юноши и девушки подталкивали друг друга к кровной мести, каждое семейство винило отпрыска другой семьи в том, что они оказались у памятного камня и лежали там вместе, когда ударила молния. У Стурла были собственные соображения по поводу того, кто кого соблазнил, но важно было сначала показать, что он проводит расследование. Основным его желанием было не дать устроить резню или, по крайней мере, ограничить число жертв.
Он решил поговорить с как можно большим числом молодых людей, и таким образом у него состоялась беседа с желтоволосой
Тем не менее она мало чем могла ему помочь в вопросе о двух сожженных молнией молодых людях, сказала, что только один раз видела Халли с тем парнем, «накануне того вечера, когда Берн Торкельсон явился к ясновидящей с украденным конем».
Новый правитель острова Рабади, который до этого сидел, откинувшись на спинку стула, с бутылкой эля в единственной руке, подался вперед. Гроза, погибшие молодые люди и возможность кровной вражды перестали его так интересовать.
— Какого вечера? — переспросил Стурл Однорукий.
Он поставил бутылку, протянул руку и схватил девушку за желтые волосы, заставив посмотреть на себя. Она побледнела, зажмурилась, словно пораженная близостью к нему. Она была хорошенькая.
— Я… мне не следовало этого говорить, — заикаясь, ответила она.
— Почему бы нет? — проворчал Ульфарсон, не отпуская ее волосы.
— Она меня убьет!
— А почему? — настаивал правитель.
Она ничего не ответила, явно испуганная. Он сильно дернул за волосы. Девушка всхлипнула. Он дернул еще раз.
— Она… она для него колдовала.
— Что? — спросил Стурл, стараясь понять, зная, что выглядит не особенно умным. Девушка — он не знал ее имени — внезапно качнулась вперед и обхватила руками его колени, прижавшись лицом к бедрам. Это было довольно приятно.
Она сказала со слезами:
— Она ненавидела Тонконогого… она убьет меня… но она пользуется своей силой для… для собственных целей. Это… неправильно! — Она говорила, прижавшись к нему, вцепившись в его ноги.
Стурл Одноногий отпустил ее волосы и снова откинулся назад. Она осталась в том же положении. Он сказал:
— Я не обижу тебя, девушка. Расскажи мне, что она сделала.
Вот как правитель — а потом и все жители Рабади — узнали, как ясновидящая Йорд сотворила черное заклятие сейт, превратив юного Торкельсона в своего беспомощного слугу, и заставила его украсть коня, а потом сделала невидимым, что позволило ему пробраться на корабль с юга, стоявший в гавани — вместе с серым конем! — и уплыть незамеченным. Вёльва, разумеется, сделала все это, чтобы досадить Хальдру Тонконогому, и у нее, безусловно, были на то причины. Но это предательство, по-видимому, привлекло на остров злых духов, что и породило бедствия этого года, в том числе грозу, погубившую двух невинных молодых людей.
Воины эрлингов по своему характеру не склонны долго спорить и разбираться в тонкостях, решая дела такого сорта. Стурл Однорукий, возможно, был более вдумчивым, чем большинство из них, но он потерял руку (и приобрел приличное
Боевой топор и меч — достойное воздаяние за предательство, по его мнению. И они станут полезным дополнительным средством поднять авторитет Стурла в самом начале, как он надеялся, его благополучного правления на этом острове.
Ясновидящую Йорд и пять приближенных к ней женщин схватили в поселке на следующее утро, раздели догола (все они были костлявые, с обвисшими грудями, ведьмы, на которых не позарится ни один мужчина), привязали к столбам, поспешно врытым на поле возле памятного камня, там, где погибли влюбленные.
Когда за ясновидящей пришли, она пыталась сказать, заикаясь от страха, что она тогда обманула молодого Торкельсона. Она лишь сделала вид, что наложила на него чары, и послала его обратно в город, чтобы его там схватили.
Стурл Однорукий не прожил бы столько лет, если бы был глупцом. Он возразил, что парня так и не нашли. Или ясновидящая лжет, или парень разгадал ее обман. И хотя все знали, что юный Торкельсон искусно владел мечом и боевым молотом (как и следовало сыну Торкела Рыжего), он был еще совсем мальчишкой. И где он? Где конь? Она умеет колдовать, что она может ответить?
Она так и не ответила.
Шестерых женщин забили камнями, члены двух враждующих семей получили право кинуть первый камень, стоя бок о бок, как наиболее пострадавшие. Жены и девицы участвовали в казни наравне с мужчинами — один из тех случаев, когда им это позволили. Убийство шестерых женщин отняло довольно много времени (побивание камнями всегда требует много времени).
В ту ночь и на следующую эль был хорош. И второй корабль из южного Аль-Рассана — где живут люди со смуглой кожей, черными волосами и поклоняющиеся звездам — появился в гавани два дня спустя, приплыл торговать, чистое благословение Ингавина.
Жетоволосая девушка с материка стояла на краю поля, где совершалась казнь: младших женщин из поселка заставили прийти и смотреть. Вокруг ее тела обвился устрашающий змей, то и дело высовывающий свое ядовитое жало. Она одна не боялась его. Никто не стоял рядом с ней, пока они наблюдали за гибелью старух. Правитель не смог точно вспомнить, так как много выпил в тот день и в ту ночь, откуда он узнал о том, что этот змей ее укусил еще весной. Возможно, она сама ему рассказала.
Змея заметили. И не удивительно. Змеи обладают силой полумира. В ту ночь об этом много говорили. Все согласились, что это знак, предвестник власти.
Несколько дней спустя Стурл Ульфарсон назначил девушку новой вёльвой острова Рабади, когда корабль с юга закончил торговлю и уплыл. Обычно выбор не предоставляется мужчинам Рабади, но время было необычное. Ведь не каждый год ясновидящую забивают камнями? Может быть, такая перемена окажется полезной, позволит лучше контролировать силу женщин, сейта и ночного колдовства, сам поселок.