Песнь для Близнецов
Шрифт:
– Я определяю земли предателей короне.
И без того звенящая тишина стала почти непереносимой. У Гордойса капля пота повисла на кончике носа, но он не удосужился вытереть ее.
– А также земли баронов Смерриля, Гордойса, Морринта, Толли, Дурстхен, Мервульфа, Уилсонсона, Падуа и Ольдверга.
Присутствующим послышался тихий вздох, доносящийся от стенки, но они не придали ему значения. Старый Уилсонсон поднял глаза на короля:
– Ваше Величество…
– Я не закончил! – рявкнул Дориан. – Также короне отходят земли графов. Всех. Я назначу управляющих, которые будут отчитываться только передо мной. Вы все… все, я подчеркиваю,
– Ваше Ве… – попытался вмешаться Тьерри, но запнулся, когда король бросил на него разъяренный взгляд.
– Вы получите их обратно только в том случае, если я буду точно уверен в вашем беспрекословном подчинении!
Отсветы огня метались по фигуре короля, придавая ему вид зловещий и грозный, алые отблески падали на его камзол от Розы.
– Но война…
– Ведь Хотстоун и Мейрхолд вообще не участвовали…
– И баронесса Дурстхен, – слабо начал Тьерри.
– По какому праву? – подал голос Гордойс, судорожно вытирая платком лицо.
– В древнем законе написано, – медленно, почти по слогам, произнес Дориан, и дворяне замолкли, – что король имеет право отчинить короне все земли, которые сочтет нужным, перед лицом великой опасности.
– Но это… этот закон был написан, когда и земель-то почти не было! – возопил Смерриль.
– Какой опасности?! Это дурацкое пророчество…
– Это несправедливо! Мы не предавали Ваше Величество! Почему мы должны…
– Молчать!
Бароны и графы пожалуй, впервые как сели за стол в зале Совета, впервые за всю свою историю, почувствовали единение. У них появилось нечто общее. Страх.
Роза на груди короля разгоралась – но уже не белым светом, а ярко-красным.
– Высшая справедливость, как и высший суд – в руках короля. Впереди нашу страну ждут беды и напасти, и королевство должно быть сильным. Вы останетесь здесь, в столице, под моим присмотром. В ваши земли будут направлены мои управляющие. И если хоть один из вас, хоть словом, хоть делом, попробует пойти мне наперекор…
Дориан отклонился назад. Оглядел Совет, будто поле боя – но уже после битвы, словно подсчитывал поверженных врагов.
– Если кто-нибудь из вас выступит против меня… Он об этом пожалеет.– Король положил руку на Розу, но та все равно просвечивала сквозь пальцы, бросая зловещий свет на его лицо. Подсвеченное снизу, оно внушало ужас. – Я его уничтожу.
Глава 4
Хрустальный шар Гринер вез от самой равнины, на которой произошло сражение, в своих седельных сумках. Никому не давал их в руки. Только в столице пришлось довериться Пьетро – но выглядело бы странно, если бы король тащил свою поклажу сам. В походе – да. Здесь – нет. Он немного волновался, но когда после Совета зашел к себе в покои и обнаружил, что кожаный небольшой мешок аккуратно уложен на столе вместе с другими личными вещами, расслабился. Подошел, достал из мешка сверток, и, размотав большой и толстый кусок материи, извлек шар.
«Они испугались…» – подумал Гринер. – «И наверняка подумали, что я безумен».
«Зато мы знаем часть плана Кендрика. Бароны теперь ненавидят графов, потому что те всегда поддерживали меня, наверняка думают, что я из-за этого решил, что мне все дозволено, и вот к чему это привело, по их мнению. Графы ненавидят баронов, потому что предатель был из них, и считают, что я зол из-за баронов.
«Ты действительно им восхищаешься?» – изумился Гринер, уловив в мысленном голосе Дориана нечто похожее на уважение.
«Это не мешает мне желать ему смерти – но да, он достоин восхищения. Он сильный противник, опасно его недооценивать».
Гринер посмотрел на шар. Сейчас он должен связаться с Кендриком, как и было уговорено. «Сразу после Совета», – сказал он. Но Гринер не мог себя заставить… не потому что боялся, что Кендрик прочтет его мысли. Каким-то образом Дориан защищал его от этого. Обычно, когда маги связывались через шар, они могли уловить отголоски мыслей, даже чувств, понять, если кто-то подслушивает… Но Кендрику приходилось слышать ровно то, что Гринер желал ему сказать – это Дориан обещал твердо. «Я – словно стена, и отгораживаю его попытки пробиться к тебе», – пояснил он Гринеру после первого разговора с Кендриком через шар. Маг пытался проникнуть сквозь «стену», но ему не удалось. Так что Гринер не боялся, что Кендрик узнает о его – и Дориана, – жгучем желании уничтожить того, кто заставляет их исполнять приказы, кто управляет ими, словно марионетками… Нет, дело было в другом. Гринер не хотел снова слышать этот голос, зная, что совсем недавно он подчинялся ему сам. Сам, не под давлением обстоятельств, не из опасения за жизнь любимых людей… С обожанием, ловя каждое слово. И зная, что Кендрик держит Тео в плену, а, возможно и убил.
Но выхода не было.
Гринер положил ладонь на шар. Кендрик откликнулся почти сразу.
– Мальчик мой! Превосходно, все прошло так, как я планировал.
– Ты уже знаешь? – удивился Гринер.
– Конечно, знаю. Ты заставил их дрожать, король, молодец. Убедись, чтобы они не сбежали. Продержи их в замке с неделю под замком, – хм, да тут каламбур, – и обещаю, они поползут к тебе, как побитые псы, моля вернуть хоть часть той власти, что у них была. Теперь слушай внимательно…
Кендрик сыпал указаниями, Гринер запоминал. Эти налоги поднять, те уменьшить. Поддержать Орден Древа в этих их «баловствах с пророчеством», но и Ордену Близнецов выказать свою поддержку. По возможности – стравить их друг с другом.
– Скажем, пообещай Садовникам построить новый храм в столице. О! Пусть это будет Храм Розы! Как тебе? – не дожидаясь ответа, Кендрик продолжил: – А Ордену Близнецов дай понять, что делаешь это, потому что Садовники надавили на тебя, мол, Розу получил – давай отрабатывай. Самим Стрелкам обещай… чтобы такое пообещать… как сам думаешь?
Гринер был уверен, что Кендрик уже все решил, просто ему нравится издеваться. Но покорно предложил:
– Земли?
– Нет, мальчик мой, бери выше!
– Я не знаю…
– Обещай, что перейдешь в их веру. Славно придумано, а? И королевство тоже постепенно под них подведешь. От такого крупного куска у них слюнки потекут рекой!
Кендрик перечислил еще несколько мелких законов и проектов. По мысленному голосу его было понятно, что он чрезвычайно доволен. Наконец, он закончил:
– Пожалуй, пока все. Свяжись со мной через неделю, расскажешь, как идут дела. А дней через десять, возможно, мы увидимся лично. Сейчас я… несколько занят.