Песнь для Близнецов
Шрифт:
Тот откликнулся мгновенно.
«Что случилось?»
«Кендрик жив»
Гринера хлестнуло яростью Черного мага, но тот быстро сдержался и спросил коротко:
«Где он?»
«Не знаю. Я видел его во сне»
«Гринер, это был простой кошма… погоди. В той комнате?»
«Да. Он очень слаб. Умирает, возможно. И он где-то, где темно. Это все, что он успел сказать»
«Но как он выжил после… драконьего пламени? Это немыслимо!»
«Вот и я про то же, но он жив. Это точно»
«Что он собирается делать? Он сказал? Насколько он слаб?»
«Не знаю, Дерек. Он… похоже,
«Хорошо, Гринер. Спасибо, что сказал. Я подумаю, что с этим делать».
«Скажи Тео. Я не смог ее дозваться – слишком крепко спит»
«Хорошо» – повторил Дерек и связь прервалась.
Гринер какое-то время сидел на кровати, массируя шею. Теперь он точно не заснет. Нет, он не боялся Кендрика, просто знал по собственному опыту – ожидание сна о восьмиугольной комнате действует противоположным снотворному образом. Чем больше он будет хотеть заснуть, тем хуже у него это получится.
Он натянул штаны, верхнюю рубаху и зажег свечи. Прихватив канделябр с собой, направился в кабинет и засел за бумаги. Их накопилось достаточно, чтобы занять себя до рассвета, когда веки стали настолько тяжелыми, и спать хотелось так неумолимо, что сон не просто пришел к нему – а рухнул на голову, словно огромный валун.
На следующий день Дерек отправил в маленькую цветущую долину далеко в северных горах двух отлынивающих от обязанностей персон. Одного короля и одного шпиона. То есть жреца. «То есть барда», – сплюнул Дерек, которого утром успели задергать Вилена с Маей. Он, конечно, был рад за Рика, рад за Тео, и понимал, что Гринеру не терпится обсудить с наставницей внезапное оживление Кендрика – но настроение у него было подпорчено основательно. Сначала как раз Кендриком. Дерек страстно желал обнаружить этого гада и раздавить его с хрустом, но не знал, в какой норе тот прячется. Впрочем, это не мешало ему раздражаться по поводу своего «бесцельного», как он выразился, сидения в Башне.
– Передайте Тео, что как только мы выясним, где этот безумец окопался, я наплюю на все и пойду из него душу вытряхивать, – мрачно сообщил он, держа портал открытым. – И Ольсену то же самое скажите.
– Передадим, передадим, – беспечно отозвался бард, поправляя мешок за плечом.
«Как будто не он месяц назад жизнью рисковал только ради шанса отомстить Кендрику», – подумал Дерек и, хмыкнув, шагнул обратно, в дом на Широкой.
Рик сдержал свое обещание и вывел Тео за руку к столу под яблонями, провел вокруг раза три и усадил на скамью. Магичка, хоть и было почти жарко, куталась в старое одеяло. Гринер сбегал в дом и набрал хлеба, масла, и, конечно же, варенья. Кое-как уместил в руках горячий чайник и кружки, раздумывая, сможет ли вынести все в сад, не разбив. Ольсен присоединиться к компании отказался.
– У меня огород, пять грядок. – Сверкая глазами, сказал он Гринеру.
– Может, вам помочь? – робко предложил юноша.
– Боги с тобой, ни за что! Ты хочешь лишить меня последних радостей жизни? Давай, парень, бери банки и беги к остальным.
Гринер послушался. Подошел к Тео и Рику, которые уже сидели за столом, сгрузил завтрак. Ветви деревьев изгибались
– Вина нельзя, – пробурчала она. – Ну и ладно. Итак, что мы имеем?
– Кхм. – Гринер недоуменно выпрямился. – Я думал, Дерек тебе рассказал.
– Да, Кендрик жив. А теперь давай подробности.
Юноша стал вспоминать сон. Тео заинтересовалась башней и странным чудовищем.
– Судя по твоему описанию, это скорпион.
– А… это что значит? Что вообще такое?
– Насекомое. Живет в пустыне, в Араханде. Возможно, что-то и значит. Давай дальше.
Рик с дурашливым видом принялся рисовать вареньем на столе. Словно предстоящий разговор его не касается и не интересует – но Тео знала, что он не упустит ни слова из сказанного. Гринер закончил рассказ и с облегчением впился зубами в бутерброд. Было тепло, шубу он скинул в доме. Солнце слегка припекало, будто на дворе стоял май, а не январь, изредка мимо с жужжанием проносились пчелы.
– А королеву я бы из Башни не забирал, – проворковал бард, не отрываясь от своего занятия.
– Это само собой, – кивнул Гринер, прожевав. – Но я вот про пустыню. Это не просто так. Значит, я отправлюсь с вами в Араханд.
– А королевство?
– Что? Найдем способ разделить меня с… кристаллом.
– Но это опасно, – покачала головой Тео. Она покрошила в молоко хлеб, залила все медом и теперь с сомнением мешала ложкой получившуюся массу. – Я бы не рисковала. Я ведь говорила вчера, что понятия не имею, как Кендрик это сделал. И Ольсен тоже…
– Но ведь можно изучить, – настаивал на своем Гринер. – Во всем можно разобраться, ты сама говорила.
Внезапно Рик поднял голову от своих художеств и проронил небрежно:
– Я бы над другим поразмышлял.
Гринер напомнил себе, что перед ним не просто ребячливый бард.
– Над чем?
– Вот этот Кендрик. Он выжил после драконьего пламени.
– А до этого его вплавили в камень, – добавила Тео.
– О? – изумился Рик.
– Давно дело было, пятнадцать лет назад. Позже расскажу.
– Тем более, – продолжил бард. – Далее, он мог обнаружить Гринера, несмотря на то, что он был под прикрытием заклинания, которое для всех остальных делало его невидимым.
– Ты откуда знаешь? – недоверчиво прищурилась Тео.
– «Странствуя по свету, я не затыкал ушей», – перефразировал Рик знаменитые слова поэта Баллистера и ухмыльнулся. – Вы при мне обсуждали это в том замке, где ты меня чуть не утопила. Далее, он смог создать заклинание, которое удерживало Тео, и еще то, которое соединило Гринера и Его Величество. Я ничего не упустил?
– Главное указал, – помрачнела Тео. – Да, ты прав. Это явно вне всяких рамок.
Рик отправил в рот дольку яблока из варенья.
– Вам не кажется, что он либо долбанный гений, либо нашел записи такого гения?
– О! – оживился Гринер. – Кендрик как-то говорил о записях Серого мага Сельфа!
– А то, что именно Сельф заложил артефакт Копье Молний, делает это упоминание еще интереснее… Гринни, дуй-ка за биографиями магов, у Ольсена точно есть. В столовой полка с книгами, большой такой…