Песнь для мертвых

Халле Карина

— Прошу, — закричала я, пальцы впились в сидение. — Нет. Прошу. Вернись. Не бросай меня. У нас так много осталось. Еще так много осталось.

Челюсть болела от силы слез, и все было размытым, и мои сердце и душа рыдали, и я нуждалась в нем. Я любила его, нуждалась в нем, и он обещал, что не уйдет.

С ним я ощущала себя достаточной.

Необходимой.

С ним я ощущала себя всем.

— Я тебя люблю, — прошептала я, ощущая, как разбиваюсь на миллион кусочков, стекло

становилось лепестками розы, а они — пылью.

Мое сердце было рассеяно всюду.

Я закрыла глаза, не зная, должна ли вставать, или мне стоило остаться на асфальте и уйти с ним.

Но я знала, что должна была жить ради многого.

И я знала, что и у него так было.

Может, он знал, что было слишком поздно.

— Макс, — прошептала я ветру.

Я хотела остаться тут.

С головой на сидении.

Держаться за машину, хоть она была разбита.

Но и я была разбита.

Все мы.

— Ада.

Я открыла глаза, думая, что свист ветра в машине играл со мной.

— Ада.

Голос Макса.

Искра во мне, где он обитал, сияла.

Я подняла голову и ощутила, как вся я поднялась.

Оказалась в воздухе.

А потом на груди Макса.

И он снова был плотным.

Я прижала ладони к его животу, груди, рукам, посмотрела на его лицо.

Он глядел на меня.

Нас разделяли дюймы.

Лицо было в крови, но изумрудные глаза смотрели в мои, блестели от слез.

Он прижал ладонь к моей щеке.

— Макс, — прошептала я, все дрожало.

Я не могла поверить в это.

Мое сердце.

— Ты вернулся, — смогла сказать я, любуясь им, ощущая его под своими ладонями. Он был плотным. Искра была сильной. — Ты…

Он сглотнул.

— Вернулся. Мы не успели обсудить мои чувства к тебе.

Я рассмеялась, звук был нежным в воздухе. Я глупо улыбалась, радость лилась из меня, как солнце.

— Боже, — завопила я, такая счастливая. — Ты тут.

В уголках его глаз появились морщинки.

— Я тут.

Я не могла перестать пялиться на него, на это. На нас.

Он не был мертв.

Он вернулся.

— Тогда скажи, — тихо сказала я, сердце парило. — Что ты ко мне чувствуешь?

Он улыбнулся, а потом посерьезнел, провел большим пальцем по моим скулам, глаза ясно сияли.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Казалось, мое лицо раскололось надвое.

— Ты любишь меня.

Он снова улыбался, разглядывая мое лицо. Он прикусил губу на миг.

— Да, Ада. Я люблю тебя. Ты — все для меня, единственная для меня, и я люблю тебя.

— Ты знаешь, что и я тебя люблю, да?

— Помню, я слышал это, когда был где — то далеко. Это помогло вернуться. Ты любишь меня? Я не мог такое

пропустить.

Я рассмеялась, склонилась и поцеловала его, ощущая вкус наших слез, энергия снова росла, лилась из нас, как шампанское.

Я не могла в это поверить.

Не могла поверить.

Он еще был тут.

— Ты угас, — сказала я, отодвинувшись, губы задели его подбородок. — Пропал. Куда ты исчез?

— Не в ад. Я еще не был в том месте. И там я понял, что ты не могла спасти меня снова. И я не хотел. Пришлось спасать себя.

И я сделала то же самое.

— Знаешь, что? — прошептала я, провела ладонями по его волосам, убирая осколки стекла.

— Ты меня любишь?

— Да, — я снова поцеловала его. — А еще я убила Мишель.

Он закрыл глаза, расслабился на сидении, гордо улыбаясь.

— Я так и думал.

— И знаешь, как?

— Как?

— Твоим мечом.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Ты использовала Мьельнир?

Я моргнула, опешив.

— Ты назвал свой меч Мьельнир? Как молот Тора? Из «Мстителей»?

— Технически, из скандинавской истории, но ладно, «Мстители».

— Ты про скандинавскую мифологию.

— Да. Конечно.

— Ох, не говори, что ты был еще и викингом.

Он усмехнулся, улыбка озарила все его лицо, хотя кровь текла по его щекам.

— Это было на несколько веков раньше моего появления. Но кто знает, может, часть меня существовала тогда. Я не знаю, насколько я старый.

Мой рот раскрылся.

— Ты не знаешь? Ты можешь быть старше, чем думаешь?

Он пожал плечами.

— Я знаю, сколько помню. Может, я был викингом. Это объясняет рыжие волосы, — он провел ладонью по голове. — Но если меч дал тебе управлять им, то ты была достойна. Я так и думал.

— Это было круто, — признала я.

— Милая, я не сомневаюсь.

Я снова поцеловала его, радуясь тому, что ощущала его, ведь чуть не потеряла его, знала, как близко он был к тому, что потеряет себя.

— Что теперь? — я огляделась. — Супер Б разбита.

— Да, — он вздохнул. — Та трещина в лобовом стекле была пустяком, да?

— Так куда мы идем? — я огляделась. — Район не очень. Я не видела, чтобы хоть кто — то вышел из дома просмотреть, в порядке ли мы.

— Даже хорошо. А нам нужно вызвать такси.

— И нас заберут? С твоим мечом?

— Это Новый Орлеан, милая.

— И что?

— Мы найдем другой отель и разберемся.

— Но машина…

— Было весело, — сказал он. — Но это только машина.

Я кивнула. Мне нравилась машина. Она защитила нас, но это была лишь вещь.

— Хочешь попытаться встать? — спросила я у него.