Песнь кецаля. Уакерос. Врата дракона
Шрифт:
– Твою мать!
Ружья не было.
Черкасский полез уже непосредственно в рюкзак. Поиски увенчались тем же нулевым результатом.
– Да что же это?!! – русский побледнел, впервые в жизни почувствовав себя совершенно безоружным.
– Вам плохо? – участливо осведомился бородатый сосед, нервно барабаня пальцами по блестящим замкам кейса.
Серёга судорожно сглотнул, отчётливо представив, как этот узкоглазый Чикатило достаёт сейчас из дипломата сияющий скальпель и меланхолично, с холодной улыбкой, перерезает
Проклятое воображение. Что это с ним вообще происходит? Наверное, во всём виновата местная экзотическая пища. Ох, и не следовало Черкасскому пробовать этих чёртовых сушёных змей. Кто их знает, хунвейбинов этих, может быть, они в специи тёртые мухоморы добавляют.
– Нет, bratelo, со мной всё о’кей, – успокоил бородача Серега, застёгивая рюкзак.
И чего это он вдруг решил, что этот приятный во всех отношениях китаёза, маньяк?
«Всё, с сушёными змеями пора завязывать», – мысленно принял решение Черкасский, мрачно пялясь на струящиеся в чёрных окнах кабели подземного туннеля.
Ничто не могло так испортить настроение, как пропажа любимого ружья. Сколько с ним было связано приключений, воспоминаний, в конце концов. Нет, просто так он это дело не оставит. Помповик вполне могли украсть. Так, хорошо. Но, скорее всего.… Ну, конечно же! Ружьё наверняка конфисковали прошлой ночью в местной ментуре, пока Серёга доказывал, что он не верблюд. Вот верный ответ! Ведь коммунякам наверняка наплевать на все эти навороченные ксивы, которые имелись у предусмотрительного туриста.
С другой стороны, зачем китайским ментам делать это тайком?
Могли бы и прямо сказать, конфискуем и всё тут. У нас, мол, оружие носить положено лишь работникам правоохранительных органов, военным и членам «триады».
Что-то здесь было не так и, возможно, Серёга докопался бы до сути, но тут как на грех объявили его станцию. Естественно, по-китайски. Черкасский ничегошеньки не понял, но вмешался его попутчик.
– Господин иностранец, вам выходить, – любезно напомнил бородач, что-то перебирая в своём немного приоткрытом кейсе, и Черкасский мог поклясться, что увидел там мелькнувшие на секунду хирургические перчатки.
Глаза у русского полезли на лоб, но китаец уже со щелчком захлопнул кейс.
– Всего доброго, – деликатно пожелал он.
Это было настоящей катастрофой.
Русский охотник на артефакты остался без самого важного. Он чувствовал себя альпинистом, забывшим дома ледоруб, ныряльщиком, потерявшим акваланг, футболистом, лишившимся ноги…. Список при желании можно было продолжать до бесконечности.
Как он теперь явится на эту выставку? Без верного помповика. Как он посмотрит в глаза братве в Тамбове? Следовало что-то срочно предпринять.
Черкасский с натугой зашевелил извилинами.
Сейчас он выйдет из метро на поверхность. И что дальше?
Киллер!
Серёга с надеждой огляделся, но молодого человека в чёрном нигде поблизости не наблюдалось. Черкасский попытался вспомнить, когда он видел «своего убийцу» в последний раз. Вроде вчера. По всему выходило, что сегодня киллер просто взял и испарился. Ни утром, ни днём Серёга не чувствовал за спиной, приятно щекочущего нервы, молчаливого присутствия.
Что же могло произойти?
Русского передёрнуло. Не дай Бог! Если этот убийца вдруг пропадёт, то вместо него Санёк Ордынский пошлёт нового, и тогда.… Вряд ли Черкасский успеет с ним договориться. Проклятье! Ещё и это. Сначала ружьё, теперь вот киллер.
Серёга вышел из метро.
Улица была ему совершенно незнакома, впрочем, как и весь город. Но у русского в кармане лежала карта Пекина, на которой Макдоналдс с припаркованным там джипом был помечен жёлтым маркером. Черкасский не боялся заблудиться. Любой таксист, взглянув на карту, без проблем отвезёт его куда надо. А цены на такси в Пекине просто смехотворные.
Странный бородач в вагоне метро сказал, что университет находится где-то поблизости. Но Серёга не спешил расспрашивать прохожих. Соваться на экспозицию без помповика? Да об этом не могло идти и речи.
Черкасский напряжённо думал, но выход никак не находился. Перейдя узкую улицу, русский с интересом уставился на остановившегося у перекрёстка велорикшу.
«Ну, блин! – весело подумал Серёга. – Сейчас хоть прокачусь».
Подойдя к хрупкой на вид плетёной кабинке, Черкасский без приглашения залез внутрь. Велорикша на это никак не отреагировал. По всей видимости, русский поступил вполне в соответствии с местными обычаями.
– Эй, хунвейбин! – Серёга недовольно посмотрел на китайца. – Трогай, давай.
– Да, господина.
Велорикша с натугой закрутил педали.
Кабинка жалобно вздрогнула.
Черкасский испуганно схватился за хлипкие поручни по бокам.
«Надо бы мне, блин, немного похудеть, – решил Серёга. – Фитнесом, что ли по возвращении в Россию заняться?».
Кабинка покачнулась и нехотя тронулась с места. Велорикша уже частично взмок.
– Куда, господина?
– В ближайший оружейный магазин.
– КУДА?!!
– Куда слышал, макака, плачу сто долларов.
Велорикша ошарашено зыркнул на иностранного клиента и тут до него, наконец, дошла последняя, небрежно брошенная туристом фраза.
– Сиколька платите?
– Сто зелёных! – повторил Черкасский.
Достав из барсетки хрустящую купюру, он поплевал на неё и наклеил китаёзе прямо на взмыленную шею.
Рикша дёрнулся, и ловко сграбастав купюру, так припустил по улице, что на них стали оглядываться прохожие.