Песнь кецаля. Уакерос. Врата дракона
Шрифт:
Мёртвый китаец служил для знакомства не очень удачным фоном. Картина была абстрактной, а местами даже абсурдной.
Бетси подавлено замолчала. Молодой человек, по-прежнему бережно держал её за руку.
«Чего это он?», – недовольно подумал Серега, глядя на слегка пришибленное выражение, застывшее на аскетическом лице убийцы.
Затем Черкасский узрел бегущих по парку милиционеров.
Киллер сориентировался молниеносно, без колебаний резко увлекая Бетси в сторону. Впавший в непонятный
Местные менты действовали на редкость оперативно. На запястьях Черкасского как по волшебству возникли тугие браслеты.
Остальное происходило с ним в каком-то непонятном сумраке, лишь изредка озаряющемся светом окружающей действительности.
Чуть позже выяснилось, что Серёга тогда схлопотал первый в своей жизни солнечный удар…
Милиционеры обыскали труп китайца.
– Да это же сам Кен Чжоу! – радостно закричал кто-то над самым ухом Черкасского. – Вот так удача. Интерпол его уже второй год ищет.
Сказано всё это было на китайском, но Серёга каким-то непостижимым образом всё понимал. И это была ещё одна ошеломляющая загадка его пребывания в Китае.
Картинка перед глазами плыла, протаивая лишь местами и являя взору куски не то какого-то фильма, не то спектакля. Во всяком случае, поначалу вся эта суета Черкасского как бы не касалась.
Мертвеца, именовавшегося при жизни неким Кеном Чжоу, засунули в чёрный полиэтиленовый пакет, отчего тот стал напоминать испорченную куклу или, скорее, кустарно размалеванный манекен.
Серёгу куда-то повели.
Вокруг мелькали пионы, чьи-то раскосые лица. Многие из них улыбались и, как показалось Серёге, улыбались злорадно. Затем на него нашло некое временное прозрение, и он отчётливо увидел за спинами любопытных зевак кровавого Линь Бао. Пользуясь всеобщим замешательством и воровато озираясь, маньяк тащил в парковые заросли изо всех сил упирающуюся маленькую старушку.
Черкасский закричал, указывая на психопата, но на это никто не обратил внимания. Тогда Серёга врезал в рыло ближайшему китаёзе в форме.
Нелепо раскинув руки, милиционер упал на клумбу. Конечно же, там росли пионы. Второй мент тоже получил в ухо. Происходящее стало приобретать необычайный азарт. Но кайф, как всегда, не мог длиться вечно.
Обрушившаяся на затылок Сереги милицейская дубинка нагло оборвала такой интересный захватывающий кинофильм.
Следователь был нервный и какой-то не выспавшийся.
– Что со мной произошло? – Черкасский осторожно ощупывал на макушке здоровую шишку.
– У вас случился солнечный удар, – нехотя пояснил следователь.
– Так это солнце меня так…
– Нет, наши оперативники.
– Чего?!!
– Вы оказали сопротивление при аресте.
–
Следователь сладко зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой.
– Вы обвиняетесь в убийстве.
– В убийстве? – русский оторопело вытаращился на китайца. – В убийстве этого… Кена Чжоу?
– Кена Чжоу? – следователь искренне удивился. – Отнюдь. Вы подозреваетесь в убийстве Гунь Сяотина.
– Кого? – услышанное имя ровным счетом ничего не говорило.
– Последнего императорского евнуха.
– Гомика?
– Нет, евнуха!
– А вы уверены?
– Уверен. Это ваше ружьё?
Следователь показал Серёге его верный помповик.
Черкасский кивнул:
– Моё.
– Именно из него и был убит евнух, – торжествующе закончил следователь. – Ружьё лежало у вас в рюкзаке. Стало быть, вы убийца.
Серёга хлопнул себя по лбу и весело рассмеялся.
Следователь посмотрел на него с опаской, так обычно смотрят на сумасшедшего.
– Я сплю, – весело пояснил ему Черкасский и радостно улыбнулся.
Глава шестнадцатая
Врата дракона
Камера была уютной.
Аккуратные узкие скамеечки, двухъярусные кровати. Отхожее место деликатно отгорожено фанерной ширмой. На стене напротив железной двери плакат с полуобнаженной Бритни Спирс из какого-то мужского журнала. Маленькое зарешеченное окошечко под самым потолком служило вкрадчивым напоминанием, что свобода близка но, увы, пока недоступна.
Серёга мрачно обвёл взглядом казенное помещение. Кроме него в камере сидело ещё два зека… то есть.… Какие, к чёрту, зеки? Подозреваемые!
Подозреваемые были колоритны.
В одном из них Черкасский с весёлым недоумением узнал кровавого Линь Бао. Второй нарушитель закона оказался буддистским монахом и смотрелся на фоне тюремной обстановки довольно дико.
Линь Бао грустно дремал на верхней секции двухъярусной кровати и на вошедшего новичка никакого внимания не обратил. Всклокоченная бородёнка маньяка обвисла и выглядела уныло и даже как-то жалко.
Буддистский монах на русского также совершенно не отреагировал. Он сидел на полу в позе лотоса и, судя по отрешённому выражению на умиротворённой физиономии, пребывал где-то на задворках нирваны.
«Всё-таки взяли голубчика!», – мысленно усмехнулся Серега, с интересом разглядывая босые пятки спящего психа.
Но в данный момент буддистский монах почему-то интересовал Черкасского больше, чем Линь Бао.
Русский часто слышал о всяких там йогах и прочих ненормальных, но вживую видел такое впервые. Ему страшно захотелось расшевелить монаха, а заодно и выяснить, как он сюда попал.