Песнь красных песков

Мелевич Яна

Я беспомощно ворочала языком, смачивая слюной десны, пока меня не нагнал верблюд Али, и слуга не сунул полный бурдюк в руки.

– Господин приказал, – темные глазки обожгли неприязнью. – Лучше бы в бархане тебя прикопал, ведьма.

Снова пришлось засунуть подальше гордость и молча сделать несколько маленьких глотков. Жадность требовала припасть к живительной влаге, выпить все до дна. Но, памятуя о жестокости местной погоды, я пересилила себя и вернула бурдюк Али.

– Оставь, у нас хороший запас, – фыркнул слуга и щелкнул поводьями.

Переход

через магическую стену мы почти не ощутили. Лишь легкое покалывание, которое сразу же сменилось пронизывающим ветром. Я покрепче замотала куфию, чтобы не сдуло с лица, и прищурилась, вглядываясь в причудливый танец песчинок над землей, залитой оранжевым сиянием.

Несколько глинобитных плит, потрескавшихся от жары и времени, отбрасывали длинные тени. Верблюд замер по моей команде. Подавшись вправо, я наклонилась и вгляделась в вырезанные надписи. Часть давно истерлась, однако смысл стал понятен после первого же слова.

– Здесь предупреждение, – крикнула я. – Дальше земли монстров!

– Значит, движемся в правильном направлении, – ответил Пол.

– Может, лучше вернемся?

Вопрос я задала осторожно, хотя понимала: решение МакГиннес вряд ли изменит. Скорее звезды упадут с неба, чем он послушается и развернет наш маленький отряд в сторону безопасной дороги. Так и случилось, только супруг еще добавил язвительно:

– А какая разница: ведьма-жена или чудовище в песке, если оба жаждут твоей крови?

Я подпрыгнула на одеяле.

– Не пыталась я никого убить!

– А-а-а, – протянул Пол со скукой и уперся взглядом в небо. – Прости, спутал супружеские ласки с попыткой прикончить меня. В следующий раз буду знать, что так ты выражаешь свою безграничную любовь к мужу.

Ярость потянула за язык раньше, чем получилось совладать с эмоциями.

– Не будет следующего раза, – вспылила я. – Придушу во сне. Любовными объятиями.

– Какая ты кровожадная, Жасмин, – вздохнул Пол и приказал верблюду двигаться. – С виду нежный цветок, внутри – демон.

Ответить я не успела, МакГиннес удрал раньше. Собиралась с мыслями, да пришлось все ядовитые фразы проглотить и последовать за супругом. Опять же молча. Все-таки прав был Али, я виновата. И вместо признания создала конфликтную ситуацию.

– Шайтан тебе голову надурил, Ясмин, – тихо буркнула я, ощущая, как стремительно поднимающееся солнце начинает припекать.

«Попрошу вечером прощения», – решила я про себя и погнала верблюда следом за остальными.

Глава 12. Пол

У нашего короля отменное чувство юмора.

Абель явился ко мне спальню сразу после того, как некроманты-лекари подтвердили мое «относительное выздоровление» и разрешили вставать. Глядя на обгоревшее тело после встречи с торфяным монстром, его величество выдержал минутную паузу, потом поинтересовался самочувствием, а затем цинично так заявил:

– Ты ведь не хочешь на виселицу, Пол МакГиннес?

«Естественно,

нет», – ответил я тогда и тысячу раз пожалел. Лучше бы повесили или отрубили голову. Даже жуткая крепость Терна, куда ссылали неугодных королевской семье, предпочтительнее поездки в Маракеш.

Но королю было наплевать. «Найди то – не знаю что. Там – не знаю где», – примерно так звучала цель миссии. Мне дали лишь общее представление о камне Ильдаха: возможности, краткое описание и… Все.

Медный город – загадочное место из старых сказок и мифов. Построен султаном Адифом, чей век правления назвали вся Пандея называла «золотым». Говорили, что там колонны из чистых алмазов, которые прозрачнее слез. Розовый мрамор устилал дороги и вел через главную улицу к дворцу. И повсюду расставлены огромные медные кувшины, залитые свинцовой печатью, а внутри – мариды и джинны. Их сила, скопленная веками заточения, когда-то сделала Адифа величайшим из ныне живущих королей: она же питала город и закрывала щитом от нечистых на руку людей.

Внутри дворца сотни ловушек, через которые лихой путник должен пройти, чтобы найти сокровищницу Адифа. Среди горы драгоценностей и злата – трон, увенчанный головой чудовища, чей единственный глаз – это и есть камень Ильдаха. Этакий символ безграничной власти давно почившего монарха.

Пропадите вы пропадом, ваше величество!

– Тихо как-то, – ворвался в мои мысли голос Али. Пальцы дрогнули, и кинжал, которым я срезал верхнюю часть листа алоэ, чуть не выскользнул.

Я отвел взгляд от огня и осмотрелся вокруг, прислушиваясь к звукам пустыни. И правда – ни ветра, ни шороха, ни мелкого зверья. Еще днем сильный жар вместе с пронизывающим ураганом чуть не сбросил нас с верблюдов, а сейчас будто все вымерло.

Несколько раз по пути нам попадались белеющие кости зверей, брошенные обозы и черепа, кажется, человеческие. Мы собрали немного дров для будущего костра из разломанных телег: климат сухой, и древесина неплохо сохранилась. Даже нашлись две ржавеющие паромашины, давно ушедшие по крышу в песочное море. Подобные признаки цивилизации из родной страны я совсем не ожидал здесь встретить, потому с интересом осмотрел находку и скривился, когда откопал чьи-то останки.

Дрыглова пустыня, ненавижу.

– Можно?

Место отошедшего к верблюдам слуги неожиданно заняла Ясмин. Она устроилась на ближайшем камне и скромно сложила руки на коленях, изображая полное смирение. Прямо не дьяволица, которая пыталась убить меня ночью, а тихая и робкая жена.

– Пришла исполнить угрозу?

Мой насмешливый тон смутил нежный цветочек еще больше. Послышался рваный вдох, и ткань куфии шевельнулась, словно хрупкие лепестки жасмина. Все-таки нечто общее с прекрасным растением у Ясмин было: вроде ничего интересного, на первый взгляд, а присмотришься – красота неземная. В движениях, размеренной речи, гневных всплесках, что иногда прорывались сквозь искусственную оболочку из запретов и строгого воспитания.