Песнь крови

Райан Энтони

Гильма молча кивнула.

Печаль сдавила грудь, но Ваэлин отмахнулся от нее. «Сейчас не время для слабостей!»

– Что вам требуется?

– Виллу следует закрыть и выставить охрану. Никого не впускать и не выпускать. Следите, не появятся ли в городе новые случаи. Мои помощники знают, что искать. Всех, у кого будет обнаружено заболевание, следует доставлять сюда, силой, если потребуется. Во время работы с ними следует надевать маски и перчатки. Город тоже следует закрыть, запретить кораблям выходить в море, не выпускать за ворота никаких караванов.

– Паника начнется, – предупредил

Каэнис. – «Красная рука» в свое время погубила не меньше альпиранцев, чем подданных Королевства. Когда об этом станет известно, люди начнут пытаться сбежать.

– Значит, вам придется их останавливать, – напрямик ответила сестра Гильма. – Нельзя допустить, чтобы поветрие распространилось снова.

Она посмотрела на Ваэлина.

– Вы меня поняли, брат? Вы обязаны сделать все, что потребуется.

– Я понял, сестра.

Сквозь печаль начали пробиваться смутные воспоминания. Шерин в Высокой Твердыне. Ваэлин обычно избегал мыслей о том времени, слишком тяжким было чувство утраты, но теперь он старался припомнить то, что она говорила тогда, наутро после гибели Хентеса Мустора. Приверженцы Узурпатора заманили ее в ловушку ложным сообщением о том, что в Варнсклейве обнаружена «красная рука». «Я как раз работала над лекарством…»

– Сестра Шерин, – сказал он. – Она как-то раз говорила мне, что у нее есть лекарство от этой болезни.

– Возможно, есть, – поправила Гильма. – Все это чистая теория, и, в любом случае, изготовить его мне не по плечу.

– А где сейчас находится сестра Шерин? – не отступался Ваэлин.

– В Доме ордена – была там в последний раз, как я о ней слышала. Она теперь мастер зелий.

– Двадцатидневное плавание при попутном ветре, – сказал Каэнис. – И еще двадцать дней обратно.

– Для корабля Империи или Королевства, – задумчиво произнес Ваэлин. Он снова обернулся к Гильме: – Сестра, попросите губернатора написать воззвание, утверждающее предложенные вами меры и призывающее горожан к сотрудничеству. Брат Каэнис велит его размножить и распространить по городу.

Он обернулся к Каэнису:

– Брат, позаботься об охране ворот и виллы. Удвой стражу на стенах. По возможности используй только наших людей.

Он взглянул на сестру Гильму и заставил себя ободряюще улыбнуться.

– Что есть надежда, сестра?

– Надежда есть сердце Веры. Оставить надежду означает отречься от Веры.

Она тоже улыбнулась, но слабо.

– У меня в комнате есть кое-какие инструменты и лекарства. Я хотела бы, чтобы их доставили мне.

– Я об этом позабочусь, – заверил ее Каэнис.

Ваэлин повернулся и зашагал прочь по мощеной дорожке.

– А как же порт? – окликнул сзади Каэнис.

Ваэлин даже не обернулся.

– Об этом позабочусь я.

* * *

Мельденейский капитан был убористым и жилистым. Он сидел напротив Ваэлина и подозрительно взирал на него исподлобья. На капитане были перчатки тонкой кожи, стиснутые кулаки лежали на столе. Сидели они в старом здании торговой гильдии, в зале, где хранились карты. Они были одни, если не считать Френтиса, охранявшего дверь. Снаружи стремительно наступала ночь. Город вскоре должен был уснуть. Горожане все еще пребывали в

блаженном неведении о беде, которая должна была встретить их утром. Если капитан и был недоволен тем, что их с командой выдернули из коек, заставили раздеться и пройти осмотр у помощников сестры Гильмы, а потом явиться сюда, он явно счел за лучшее оставить жалобы при себе.

– Вы Карваль Нурин? – спросил у него Ваэлин. – Капитан «Красного сокола»?

Мельденеец медленно кивнул. Его глаза метались между Ваэлином и Френтисом, время от времени останавливаясь на их мечах. Ваэлин не старался унять его тревогу: если капитан боится, ему это только на руку.

– По слухам, ваш корабль – самый быстрый из тех, что стоят в здешнем порту, – продолжал Ваэлин. – Лучшие обводы корпуса, которые когда-либо выходили с мельденейских верфей, как говорят.

Карваль Нурин кивнул, но промолчал.

– Вы не замечены ни в пиратстве, ни в бесчестности – это необычно для капитана с ваших островов.

– Что вам надо?

Голос у мельденейца был резкий и хриплый, и Ваэлин заметил край бледного шрама, выглядывающего из-под черного платка, который капитан носил на шее. Пират или не пират, а он тоже хлебнул свою долю приключений на море.

– Мне надо вас нанять, – кротко ответил Ваэлин. – Сколько времени вам потребуется, чтобы доплыть до Варинсхолда?

Тревога капитана несколько улеглась, но его лицо по-прежнему было затуманено подозрением.

– Случалось доходить дней за пятнадцать. Удонор помог, направил ветер к северу.

Удонор, как знал Ваэлин, был одним из мельденейских богов, его считали владыкой ветров.

– А быстрее можете?

Нурин пожал плечами:

– Быть может. Если с пустыми трюмами, да еще взять несколько лишних рук, чтобы помогли управляться с парусами… И пару коз Удонору в жертву, конечно.

У мельденейцев было распространенной практикой приносить животных в жертву своим излюбленным богам перед опасным путешествием. Ваэлин присутствовал при массовом забое скота, перед тем как их флот вторжения покинул гавань. Крови было столько, что воды в гавани покраснели.

– Коз мы добудем, – сказал он и сделал Френтису знак подойти. – Вашими пассажирами будут брат Френтис и двое моих солдат. Вы доставите его в Варинсхолд, где он возьмет еще одного пассажира. Затем вернетесь сюда. Все путешествие должно занять не более двадцати пяти дней. Возможно ли это?

Нурин немного поразмыслил и кивнул.

– Да, возможно. Но не на моем корабле.

– Почему?

Нурин разжал кулаки и медленно стянул перчатки, обнажив обесцвеченную, покрытую пятнами кожу от пальцев до запястья.

– Скажи мне, прикованный к земле, – начал он, демонстрируя Ваэлину свои ладони. Свет ламп озарил восковую, изуродованную плоть. – Доводилось ли тебе сбивать пламя голыми руками, когда твоя сестра и мать умирали в огне?

Губы мельденейца искривились в мрачной усмешке.

– Нет, мой корабль не выйдет в море по твоему приказу. Альпиранцы зовут тебя Убийцей Светоча, для меня же ты – отродье Сжигателя Города. Может, владыки кораблей и продались вашему королю, как последние шлюхи, но я не продамся. И какие бы угрозы или пытки ты ни пустил в ход, это не…