Песнь крови
Шрифт:
– Славные люди, – сказал ему Ваэлин. – Кабы не они, город бы пал, и никто из нас домой бы уже не вернулся.
– И то верно. Вернетесь в Королевство – навестите меня, я надеюсь? У меня в поместье стол всегда ломится от угощения!
– Навещу, с удовольствием навещу.
Он пожал барону руку.
– Между прочим, Аль-Тельнар привез некоторые подробности о событиях в Марбеллисе. Судя по всему, когда стены пали, владыка битв и кое-кто еще сумели пробиться в порт. Примерно человек пятьдесят сумели спастись. Владыки фьефа лорда Тероса
Барон хрипло расхохотался и мрачно заметил:
– Гады – они всегда выжить сумеют!
– Простите, барон, но что все-таки случилось в Марбеллисе, что владыка фьефа дал вам отставку? Вы ведь так и не рассказали.
– Когда мы, наконец, ворвались в город, резня была страшная, и резали не только альпиранскую солдатню. Женщин, детей…
Он зажмурился и вздохнул.
– Я поймал Дарнела с двумя его рыцарями, они насиловали девчонку рядом с трупами ее родителей. Лет тринадцать было девчонке. Двух других я убил, а Дарнела собирался охолостить, но тут владыка фьефа уложил меня своей палицей. «Он, конечно, мерзавец, – сказал мне лорд на следующий день. – Но это единственный сын, какой у меня есть». Ну и отправил меня к вам.
– Вы ж держитесь настороже, как вернетесь в свои земли. Лорд Дарнел мне не показался человеком, склонным к всепрощению.
Бендерс только угрюмо усмехнулся в ответ.
– Да я и сам к нему не склонен, брат.
Последними из Бегущих Волков уходили сержанты Крельник, Галлис и Джанрил Норен. Ваэлин пожал руку каждому из них и поблагодарил за службу.
– Десять лет еще не прошло, – сказал он Галлису. – Но, если ты захочешь уволиться, то это в моей власти.
– Увидимся в Королевстве, милорд! – молодцевато отсалютовал Галлис и строевым шагом поднялся на корабль. Крельник и Норен взбежали следом.
Последним отрядом, всходившим на корабли, были кумбраэльские лучники. Ваэлин предлагал их пустить вперед ренфаэльцев, чтобы солдаты не решили, будто Темный Меч лелеет какой-то предательский замысел, собираясь оставить их альпиранцам, но Брен Антеш удивил его, настояв на том, чтобы подождать до тех пор, пока не отплывут все остальные. Ваэлин предполагал возможность засады: в конце концов, он остался наедине с тысячей человек, которые видели в нем врага своего бога. Но все они без заминки взошли на корабли. Большинство либо не обращали на него внимания, либо кивали с почтением и опаской.
– Они вам благодарны за то, что остались живы, – сказал Антеш, поняв, о чем он думает. – Но они скорее умрут, чем скажут спасибо. Скажу хоть я.
Он поклонился. Ваэлин сообразил, что впервые видит, чтобы он кланялся.
– Пожалуйста, капитан.
Антеш выпрямился, взглянул на ожидающий корабль, посмотрел на Ваэлина.
– Это последний корабль, милорд.
– Знаю.
Антеш вскинул брови – до него наконец дошло.
– Вы не намерены возвращаться в Королевство.
– У меня дела в другом месте.
– Здесь вам задерживаться не стоит. От этих людей
– А в пророчестве Темного Меча ждет именно это?
– Отнюдь. Его соблазняет колдунья, которая становится царицей благодаря своей способности вызывать пламя из воздуха. Они вместе сеют ужасные разрушения по всему миру, пока, наконец, ее пламя не поглощает его в порыве их грешной страсти.
– Ну, по крайней мере, мне есть на что рассчитывать.
Он поклонился Антешу в ответ.
– Удачи вам, капитан.
– Мне нужно кое-что вам сказать, – сообщил Антеш. Его лицо, обычно безмятежное, сделалось мрачным. – Я не всегда носил имя «Антеш». Когда-то меня звали иначе, и это имя вам хорошо известно.
Песнь крови зазвучала в полный голос, но это было не предупреждение, а отчетливый, ярый триумф.
– Ну-ка, ну-ка? – сказал Ваэлин.
Ожоги Ам Лина зажили неплохо, но было видно, что шрамы останутся у него навсегда. Правая сторона лица, от скулы до шеи, была обезображена большим пятном сморщенной, обесцвеченной кожи, такие же уродливые шрамы виднелись на руках и груди. Несмотря на это, Ам Лин вел себя так же непринужденно, как всегда, хотя просьба Ваэлина явно его опечалила.
– Она спасла меня, ходила за мной, – говорил он. – И так с ней поступить…
– А вы бы со своей женой поступили иначе? – спросил Ваэлин.
– Я бы следовал своей песне, брат. А вы ей следуете?
Ваэлин вспомнил ясную, торжествующую мелодию песни, которая звучала, пока он слушал то, что рассказывал ему Антеш.
– Куда больше, чем когда бы то ни было.
Он посмотрел каменотесу в глаза.
– Вы сделаете то, о чем я прошу?
– Похоже, наши песни согласны. Так что у меня нет выхода.
Шерин постучалась и внесла миску супа.
– Ему надо поесть, – сказала она, поставила миску рядом с постелью каменотеса и обернулась к Ваэлину: – А ты иди, помогай мне собираться.
Ваэлин коротко коснулся руки Ам Лина в знак благодарности и вышел из комнаты следом за ней. Шерин заняла прежние комнаты сестры Гильмы в подвале дома гильдии и деловито отбирала, какие из неисчислимого множества бутылочек и коробочек с лекарствами взять с собой.
– Мне удалось добыть небольшой сундучок для твоих вещей, – сказала она ему, отошла к шкафчику и повела рукой вдоль ряда бутылочек, выбирая одни и оставляя другие.
– У меня только это, – ответил он, сбросил свой плащ, свернул его и протянул ей вместе с дощечками, которые привез ему Френтис, завернутыми в платок Селлы. – Не очень-то богатое приданое, я понимаю.
Она бережно развернула платок, провела пальцами по замысловатым узорам.
– Красивый какой! Где ты это взял?
– Благодарственный дар от прекрасной девы.
– Мне уже можно ревновать?
– Вряд ли. Она сейчас на другом конце мира и, подозреваю, замужем за белокурым красавцем, которого мы оба когда-то знали.