Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Автор неизвестен

XLIX

Король Арпен ему враждебно бросил: «Виллан, будь вечно Магометом проклят! Зачем ты в сапогах из бычьей кожи, ¹³³⁰ А твой кафтан так груб и так изодран, Что видом схож ты вправду с нищебродом?» Впился он графу в бороду рукою [376] И выдрал волосков едва ль не сотню. Гильом чуть не сошел с ума от злости ¹³³⁵И так, чтобы никто не слышал, молвил: «Затем я в сапогах из бычьей кожи И мой кафтан так груб и так изодран, Что я, Гильом, Рукой Железной прозван, А мой отец, граф Эмери Нарбоннский, ¹³⁴⁰Отвагой и умом всех превосходит. За бороду меня язычник дернул, Но рассчитаться с ним даю я слово Иакову, апостолу святому».

376

Впился он графу в бороду рукою… —Даже простое прикосновение к чужой бороде считалось в средние века величайшим оскорблением. Ср. прим. к ст. 1843 «Песни о Роланде».

L

Сказал Гильом так, чтоб не услыхали: ¹³⁴⁵«Да, у меня штаны покрыты грязью, И слишком мне велик кафтан дырявый, И борода моя Арпеном драна, Но я — Гильом, а мой отец отважный — Граф Эмери, Нарбонна обладатель, ¹³⁵⁰И я Петром-апостолом ручаюсь, Что разочтусь до вечера с врагами».

LI

Честные господа, храни вас бог! Послушайте, как поступил Гильом. Когда был схвачен за бороду он ¹³⁵⁵И у него убили двух волов, Почуял граф, что слишком гневом полн И коль не отомстит — с ума сойдет. Вскочил

на глыбу мрамора барон И голосом громовым произнес: ¹³⁶⁰«Да разразит вас, нехристи, господь! Вы долго потешались надо мной, Меня вилланом звали и купцом, Но время правду вам открыть пришло: Я — не Рауль де Макр, купец простой. ¹³⁶⁵Пора уже, клянусь святым Петром, Вам показать товар, что я привез. А ты, Арпен, проклятый враг Христов, Вцепившийся мне в бороду рукой, Узнай, что гневом я воспламенен ¹³⁷⁰И что не подкреплю себя едой, Пока ты бездыханным не падешь». Граф недруга настиг одним прыжком, Рукою левой за волосы сгреб, Назад Арпену голову отвел, ¹³⁷⁵Занес над ним кулак могучий свой И так огрел по кадыку его, Что преломилась горловая кость, [377] И мертвым пал языческий король. Чуть нехристи не тронулись умом ¹³⁸⁰И графу закричали во всю мочь: «Предатель, тать, от нас ты не уйдешь! Клянемся Магометом, что не лжем: Ждет кол тебя, петля или костер, А прах твой будет ветром разнесен. ¹³⁸⁵Заплатишь за Арпена ты с лихвой». Язычниками взят Гильом в кольцо.

377

^1372–1377Арпен ведет себя как наглый оскорбитель и поэтому заслуживает не почетной гибели от меча, а позорной смерти от удара кулаком.

LII

«Ты — лиходей, купец! — вопят они.— За что тобой король Арпен убит? Знай, что возмездья ты не избежишь — ¹³⁹⁰Тебе отсюда не уйти живым». Занесены над графом кулаки. Мнят сарацины, что Гильом — один, Но рог он поднял, трижды протрубил, И этот зов услышали бойцы, ¹³⁹⁵Которых граф по бочкам рассадил. За молоты воители взялись, Ударили по днищам что есть сил И — наголо мечи — из бочек прыг! Клич «Монжуа!» со всех сторон звучит. ¹⁴⁰⁰Погибнет нынче много сарацин. С телег вассалы соскочили вниз, По улицам потоком разлились.

LIII

Упорна схватка, долог бранный спор. Жестокая резня идет кругом. ¹⁴⁰⁵Сообразил языческий народ, Сколь дух французов смел, а гнев силен, И стал немедля снаряжаться в бой. Неверные в числе весьма большом Мечи хватают, надевают бронь, ¹⁴¹⁰Готовятся пришельцам дать отпор, Выходят со щитами из домов, Трубят в трубу, равняют ратный строй. Меж тем успел один вассал лихой, Который при Гелене службу нес, ¹⁴¹⁵Баронам подогнать их скакунов, И мигом сели рыцари в седло. У каждого на шее щит стальной, В руке могучей острое копье. Врубаются они в ряды врагов, ¹⁴²⁰Клич «Монжуа!» звучит со всех сторон, Но одолеть неверных нелегко: Их много — город густо населен. Когда бы вам увидеть довелось, Как отлетают копья от щитов, ¹⁴²⁵Как пробивают панцири насквозь, Как валятся враги Христовы с ног!.. Спасенья в бегстве не находит тот, Кто сразу же, на месте, не сражен. Вокруг всю землю обагрила кровь. ¹⁴³⁰Король Отран пустился наутек.

LIV

Упорна сеча, жестока резня. Ударам смертоносным нет числа. Отрана подгоняет смертный страх. Бежит Гильом за нимцем по пятам, ¹⁴³⁵За воротник хватает короля, Ему бросает гневные слова: «Известно ли тебе, кто ты, Отран? Ты из людей, что господа не чтят, А честь таким одна — позор и казнь. ¹⁴⁴⁰Поэтому готовься смерть принять».

LV

Возвысил голос граф и крикнул зычно: «Отран, да разразит тебя всевышний! Уверуй в сына пресвятой Марии, И я клянусь: ты избежишь кончины; ¹⁴⁴⁵А нет, так с головою распростишься, И Магомет тебе не даст защиты — Гроша не стоит он, обманщик лживый!» «Не знаю, что сказать, — Отран воскликнул. — Но, Магомет свидетель, я не в силах ¹⁴⁵⁰Признать, что бог ваш властвует над миром, И верою своею поступиться». От гнева граф ума чуть не лишился, Повлек вниз по ступеням нечестивца. Крик подняли французы, это видя.

LVI

¹⁴⁵⁵Кричат французы: «Попроси, Отран, Тебе неделю на раздумье дать». Гильом в ответ: «Будь проклят я стократ, Коль стану уговаривать врага!» Он выбросил Отрана из окна, ¹⁴⁶⁰И нехристь умер, не успев упасть. Сто сарацин убил вот так же граф — Швырнет их вниз, и кости пополам.

LVII

Французы взяли многолюдный город, В нем заняли все башни и чертоги, ¹⁴⁶⁵Вина и хлеба захватили вдоволь. Держаться мог бы Ним семь лет и дольше — Отнюдь не страшен нехристям был голод. Но спохватился тут Гильом и вспомнил О тех вассалах, что остались в поле, ¹⁴⁷⁰И в рог велел трубить с дворцовой кровли, Едва донесся этот зов до войска, В седло вскочили тотчас же бароны, И поскакали в Ним без остановки, И въехали в него с большим восторгом. ¹⁴⁷⁵Остались и вилланы всем довольны: Тем, кто ссудил волов, возы и бочки, Французы уплатили долг охотно, Их не ввели в убыток и расходы. Свое вилланы взяли — и с лихвою: ¹⁴⁸⁰Деньгами наградили их без счета И восвояси отпустили после. По всей земле французской слух разнесся, Что город Ним освобожден Гильомом. Узнал об этом и король Людовик. ¹⁴⁸⁵Ликует он и сердцем и душою, Благодарит творца и матерь божью.

Песнь о Сиде [378]

Перевод со староиспанского Ю. Корнеева

Часть первая

Изгнание Сида

1

Созвал он родню и вассалов и объявил, что король повелел ему покинуть Кастилию, что на это дано всего девять дней и он хочет знать, кто пойдет с ним, а кто нет.

«Да воздаст господь идущим со мною, А на тех, кто останется, я не злоблюсь». Тут родич его Альвар Фаньес [379] молвил: «За вами пойдем мы куда угодно, Покуда живы, в беде вас не бросим, Для вас коней до смерти загоним, Последним поделимся с вами охотно, Не изменим вовек своему сеньору». Дона Альвара все одобрили хором, Всем отвечает мой Сид поклоном. Держит на Бургос он путь-дорогу. Бивар, его замок, пуст остается. Заплакал мой Сид [380] и громко и горько, Назад обернулся, на замок смотрит: Распахнуты двери, настежь ворота; На нашестах [381] ни шуб [382] , ни одежды добротной, ⁵Ни линялых соколов [383] нету больше. Тяжко мой Сид вздыхает от скорби, Молвит мой Сид разумное слово: «Царь наш небесный с ангельским сонмом, Вот что терпеть от врагов я должен!»

378

В настоящем издании использованы комментарии покойного профессора А. А. Смирнова, написанные им к «Песни о Сиде» в переводе Б. И. Ярхо («Наука», 1959).

«Песнь о Сиде» дошла до нас в единственной рукописи XIV века, притом крайне неисправной и неполной. Не хватает начала, и дальше есть две большие лакуны. Для восполнения этих пропусков и перестановок стихов издатели пользуются текстами испанских хроник XIII–XIV веков, которые дают прозаический пересказ «Песни о Сиде», настолько подробный, что в иных местах еще легко различить остатки стихов. Эти интерполяции при вышеописанном состоянии рукописи являются совершенно необходимыми, ибо иначе текст во многих местах окажется фрагментарным и непонятным.

Настоящий перевод сделан по изданию: «Cantar de mio Cid». Texto, gram'atica y vocabulario

рог R. Men'endez Pidal, tt. I–III. Madrid, 1908. Интерполяции из других источников отмечены курсивом, буква «а» после порядкового номера стиха указывает на то, что строка рукописи разделена на два стиха, сдвоенный номер означает, что две строки рукописи сведены в один стих.

В начале рукописи недостает, по-видимому, пятидесяти строк (иначе говоря, исчез первый лист), где рассказывалось о причинах изгнания Сида, как они изложены в «Хронике двадцати королей». Ниже приводится соответствующий отрывок из «Хроники» (перевод Б. И. Ярхо). Пропуск нескольких стихов (как это явствует из нумерации) сделан Менендесом Пидалем: пропускаются стихи манускрипта, по ошибке переписчика повторяющие предыдущий стих.

ИЗ «ХРОНИКИ ДВАДЦАТИ КОРОЛЕЙ»

Послал король дон Альфонс Руй Диаса, моего Сида, за ежегодною данью, причитавшейся с царей Кордовы и Севильи. Альмутамид, царь севильский, и Альмудафар, царь гранадский, в ту пору сильно враждовали и ненавидели друг друга смертельно. И были тогда с Альмудафаром, царем гранадским, те вельможи, что ему помогали: граф дон Гарсия Ордоньес и Фортун Санчес, зять дона Гарсии, короля наваррского, и Лопе Санчес, брат его, и дон Диего Перес, один из знатнейших во всей Кастилии. И все эти вельможи со своими дружинами помогали Альмудафару и напали на Альмутамида, царя севильского.

Когда Руй Диас Сид узнал, что готовится такой поход против севильского царя, вассала и данника его сеньора, короля дона Альфонса, он принял это во зло, и было ему очень досадно. И разослал всем просительные письма, чтобы они не выступали против севильского царя и не разоряли его земли во имя долга, связывавшего их с королем доном Альфонсом, ибо если они поступят иначе, то не преминет король дон Альфонс помочь своему вассалу, потому что тот его данник. Царь гранадский и вельможи ни во что не поставили письма Сида и все вместе напали весьма отважно и разорили всю землю царя севильского вплоть до замка Кабры.

Увидев это, Руй Диас Сид собрал, сколько мог, войска из христиан и мавров и двинулся против гранадского царя, чтобы вытеснить его из земли царя севильского. Гранадский же царь и бывшие с ним вельможи, узнав, что Сид идет на них таким походом, послали ему сказать, что из-за него не вздумают покинуть эту землю. Услыхав такие слова, Руй Диас Сид рассудил, что нехорошо будет, если он на них не нападет; и нагрянул он на них и сразился с ними в открытом поле, и длилась их битва от третьего часа до полудня, и великое было умерщвление мавров и христиан в войске царя гранадского, и победил их Сид и принудил бежать с поля. И полонил Сид в этой битве графа Гарсию Ордоньеса и вырвал у него клок из бороды, и (захватил) также Лопе Санчеса, и Диего Переса, и других рыцарей многих, и прочего люда без счета. И держал их Сид в плену три дня, а затем всех отпустил. Когда же он их захватил, то приказал своим собрать все добро, оставшееся на поле битвы. Затем вернулся Сид со всей дружиной и со всем богатством к Альмутамиду, царю севильскому, и отдал ему и всем его маврам то, что они признали своим, и даже из прочего столько, сколько они пожелали взять. И с тех пор прозвали мавры и христиане этого Руй Диаса де Бивар Сидом Кампеадором, что значит Ратоборец.

Тогда Альмутамид дал ему много добрых даров и те дани, за которыми он приехал; затем подтвердили они мирный договор между королем доном Альфонсом и этим Альмутамидом, и возвратился Сид со всею данью к королю дону Альфонсу, своему сеньору. Король принял его хорошо и был им очень доволен, и нравилось ему то, что Сид там сделал. Поэтому стали ему очень завидовать и строить против него козни и поссорили его с королем.

После того как Сид прибыл к королю дону Альфонсу, собрал король огромное войско для похода в мавританские земли… И Сид захотел пойти с ним, но очень тяжко заболел и не смог пойти, и тогда оставил его король сторожить землю. И король дон Альфонс вошел в мавританские земли, и разорил много земель, и учинил им большое зло. Но пока король проходил по Андалузии, делая там все, что ему хотелось, с другой стороны собрались большие силы мавров, и вступили в его землю, и обложили замок Гормас, и штурмовали его с великим упорством, и творили много зла по всей той земле. Между тем Сид уже выздоравливал и когда услыхал о том, что творили мавры в Сант-Эстеванской земле, собрал, сколько мог, народу, и напал на мавританскую землю, и устроил набег, и разорил всю Толедскую землю, и полонил мавров и мавританок семь тысяч. Затем возвратился Сид в Кастилию с богатством и почетом и большой поживой.

Когда же узнал о том король дон Альфонс, то огорчился всем сердцем. Видя это, бывшие при нем вельможи из великой своей зависти к Сиду наговорили о нем королю много худого, стараясь поссорить его с королем, и твердили: «Государь! Руй Диас Сид нарушил мир, заключенный и утвержденный между вами и маврами, и сделал он так не для чего другого, а лишь для того, чтобы убили и вас и нас». Король же, будучи весьма сердит и разгневан на Сида, тотчас им поверил, ибо таил на него обиду за ту клятву, которую тот взял с него по случаю смерти его брата, короля дона Санчо… И немедля послал он Сиду грамоту, повелевая ему покинуть пределы королевства.

379

Родич его Альвар Фаньес —Имя это впервые упоминается в грамоте, устанавливающей брачный дар Сида (1074 г.). Согласно «Песни о Сиде», дочери Сида — двоюродные сестры Альвара Фаньеса. Исторический Альвар Фаньес был видным кастильским военачальником. В 1085–1086 гг. король Альфонс VI послал его в Валенсию с ответственным поручением. В 1097 г. он участвовал в походе Альфонса против Сарагосы. В 1099 г. был разбит альморавидами *при Куэнке. С 1109 г., в правление доньи Урраки, — губернатор Толедо. В 1110 г. отражает осаду альморавидов. В 1114 г. погиб под Сеговией, защищая права королевы против арагонцев. В «Песни о Сиде» он все время состоит при дяде, что противоречит истории; его участие в завоевании Валенсии тоже апокрифично: в 1095 г. он был при дворе Альфонса VI. Понятно, что он перешел в народную поэзию как посредник между Сидом и Альфонсом, так как действительно пользовался доверием этого короля.

* Альморавиды— мусульманская секта, отличавшаяся чистотой нравов и религиозным фанатизмом; возникла за Атласскими горами. Начало ей положил около 1039 г. проповедник Абдалах ибн Ясин. К 1042 г. он уже обратил всю Сахару, а в 1055 г. начал поход на Магриб (Передняя Африка). В 1061 г. он передал звание вождя Юсуфу ибн Тешуфину, который распространил власть альморавидов на Испанию. Около 1120 г. там же, за Атласом, возникло новое движение — альмохадов, которые оспаривали власть альморавидов и к 1146 г. окончательно взяли верх над ними.

380

Заплакал мой Сид… —Подлинное имя Сида было Родриго Диас, в сокращении — Руй Диас. Что касается прозвища «Сид», то это слово арабского происхождения, означающее «господин».

381

Нашесты —употреблялись для развешивания платья, а также для домашней живности, в том числе и для охотничьих птиц.

382

Шубы —Мужская одежда состояла из рубашки и штанов; поверх рубашки надевался род камзола (brial) с узкими рукавами, доходившего до пят. Покороче его был кафтан, или шубейка (pel, pellizon), с меховой оторочкой и широкими рукавами (при горностаевой отделке все это одеяние иногда называлось «горностаем»). Поверх шубейки носили широкий плащ, застегнутый пряжкой.

383

Линялых соколов —См. прим. к «Песни о Роланде», ст. 31.

2

¹⁰Всадники шпорят, поводья ослабив. Ворона в Биваре взлетела справа, А прибыли в Бургос — слева взлетает. [384] Мой Сид распрямился, повел плечами: «Вот, Альвар Фаньес, мы и в изгнанье, Но с честью в Кастилью вернемся обратно». [385]

3

¹⁵Вступает в Бургос мой Сид Руй Диас, С ним шестьдесят человек дружины. ^16-аВстречать и мужчины и женщины вышли. Весь людный город у окон теснится. Бургосцы плачут в большом унынье. Каждый твердит, взирая на Сида: ²⁰«Честной он вассал, да сеньором обижен».

384

Ворона в Биваре взлетела справа, // А прибыли в Бургос — слева взлетает— Сид здесь гадает по полету птиц, — обычай, сохранившийся еще со времен римского язычества. Полет птицы слева — дурной знак. То, что исторический Сид верил в это гадание, подтверждается ругательным письмом графа Беренгария к Сиду: «…Видим также и знаем, что горы, и вороны, и вороны, и копчики, и орлы, и все прочие виды пернатых — твои боги, ибо больше веришь ты в их пророчества, нежели в господа».

385

Но с честью в Кастилью вернемся обратно.— Вставка, необходимая здесь по смыслу, заимствована из «Первой Генеральной хроники».

4

Дать ему кров им в охоту, но страшно: Король дон Альфонс [386] на него серчает. В Бургос указ накануне прислал он, Строгий-престрогий, за крепкой печатью. ²⁵Сиду он кров давать запрещает, А буде кто даст, пусть знает заране — Утратит именье и оба глаза, [387] Лишится души и жизни на плахе. В большой печали все христиане, ³⁰От Сида прячутся — что ему скажешь? Выбрал мой Сид пристанище на ночь, Поравнялся с домом, а вход-то заперт. Решили соседи, боясь государя: Не впустят Сида — пусть двери ломает. ³⁵На улице подняли шум биварцы, А в доме тихо — молчит хозяин. Лошадь мой Сид к воротам направил, Выпростал ногу, в створку ударил, Но та устояла — засов не поддался. ⁴⁰Вышла тут девочка, год ей десятый. «О Сид, в час добрый надевший шпагу! Король запретил нам своим указом, Строгим-престрогим, за крепкой печатью, Давать вам приют под кровлею нашей, ⁴⁵Не то мы дома и добро утратим, А к ним в придачу и оба глаза. От нашей беды вам легче не станет. Да будут вам бог и святые охраной!» Так девочка молвит и прочь убегает. ⁵⁰Видит мой Сид: король беспощаден. Поехал он через Бургос обратно, До церкви святой Марии добрался, Колени склонил, помолился жарко, Кончил молитву и снова на конь. ⁵⁵За Арлансоном, город оставив, У самых ворот стал станом на камнях, Шатер раскинул и спрыгнул наземь. Мой Сид — в час добрый надел он шпагу! — Стал станом на камнях, раз крова лишают. ⁶⁰Вокруг он видит верных вассалов, Но словно в горах разбит его лагерь: Путь ему в Бургос на рынок заказан, Не купит он там ни на грош припасов — Не смеют с ним торговать горожане.

386

Король дон Альфонс.— Альфонс VI, сын Фернандо (Фердинанда), леонский король с 1065 г. В битве при Гольпохере был разбит братом Санчо и изгнан из королевства. До смерти брата находит прибежище у Мамуна, царя толедского. По смерти Санчо воцарился над Леоном, Кастилией и Галисией (1072–1109), объединив снова все земли своего отца. Царствование его — сплошной ряд войн, большей частью успешных. Центральным моментом этих войн является взятие Толедо в 1085 г. Его дальнейшее победоносное продвижение в Андалузию было остановлено альморавидами, нанесшими ему три тяжелых поражения (Саграхас — 1086 г., Хаэн — 1102 г., Уклес — 1108 г.). В последней битве погиб его единственный сын (от мавританки Саиды) Санчо. После смерти Альфонса VI (1109) владения его отошли к дочери, донье Урраке.

387

Утратит именье и оба глаза — Эти кары являлись мерою исключительной строгости. Ослепление применялось лишь к самым тяжким уголовным преступникам, а имущество изгоняемых далеко не всегда подвергалось конфискации.