Песнь сирены
Шрифт:
Глава 6
Неделю спустя Ричард Корнуолльский в сопровождении всего лишь двух оруженосцев въезжал в Марлоу. Время было как раз обеденное. Он решился на это тяжелое путешествие, выехав из Лондона вчера после полудня. Раймонд слышал уже о близкой дружбе, связывавшей Ричарда и сэра Вильяма, но все же был удивлен сердечностью, с какой граф обращался со всеми обитателями замка.
Он не только обнял Мартина, но даже участливо спросил о его здоровье, имея в виду болезнь, мучившую управляющего в конце прошлого года. Ни малейшей фальши не было ни в участливости графа, ни в его любви к этому старому безобразному
– Я так рада вашему приезду. Давно вас не видела! – воскликнула она.
Ричард крепко прижал ее к себе и поцеловал.
– Я тоже рад, милая, но очень скоро ты пошлешь меня ко всем чертям, ибо я принес плохие вести.
– Никогда! – воскликнула Элис, хотя Раймонд заметил, что радость ее поугасла.
– Уэльс? – спросила она.
– Да. А где твой отец? Не вижу смысла сообщать плохие новости дважды.
Ответ не успел слететь с ее уст: сэр Вильям уже шел к ним. Мужчины обнялись, затем Вильям отступил и вопросительно посмотрел на графа.
– Идите в мою комнату, Ричард, и снимите свои доспехи. Вы, видно, смертельно устали. Что-нибудь случилось?
– Хороший вопрос, – ответил Ричард и усмехнулся. – Даже не знаю, как ответить: да, нет или еще что. Тебя ждет длинный рассказ, и ты, быть может, подумаешь, не сказал ли я лишнего, Вильям, но могу поклясться…
– Сначала наденьте что-нибудь поудобнее, – прервал его Вильям. – Элис, приготовь ванну…
– Нет, – в свою очередь перебил Ричард. – Я не останусь на ночь, а сейчас довольно холодно для езды верхом после купания.
Он снова улыбнулся, на этот раз немного смущенно.
– Я хотел бы поспать в Уоллингфорде.
– Спать? – спросил Вильям и повел Ричарда к его комнатам. – Вы, очевидно, хотите сказать побыть в постели, но поспать?!
– Зачем так грубо, папа, – с упреком сказала Элис, хотя ямочки на ее щеках чуть двинулись, выдавая скрываемый ею смех.
– Потрясающе! – ответил Ричард и рассмеялся. – Ты поражаешь меня, Элис. Ты совсем не поняла, что твой отец имел в виду. А если и поняла, то не стоит девушке показывать этого, не говоря уже о том, что просто неприлично намекать на чрезмерную вульгарность своего отца.
– Ну, она не была чрезмерной, – простодушно сказал Вильям. – Думаю, я изложил суть дела как нельзя лучше.
Беседа явно так нравилась всем троим, что Раймонд, который поначалу даже опешил, понемногу успокоился. В самом деле, хорошо, что Элис не покраснела, не рассердилась, не улыбалась глупо и не убежала. Быть может, поэтому слуги постоянно спрашивали ее совета, когда дело касалось, каких коров случать с быком и каких кобыл с жеребцом? Раймонду хотелось знать, чем может быть оправдана такая, с его точки зрения, менее целомудренная жизнь, чем та, которую вели его сестры.
– Ребята, должно быть, порядком вымотались, – заметил Вильям, дав знак оруженосцам Ричарда, направившимся было за своим господином, следовать за Элис и Мартином. – Ко всему прочему хотел бы познакомить вас с сэром Раймондом, который недавно у меня на службе. Пусть он снимет с вас доспехи.
Ричард кивнул головой в знак согласия, и трое мужчин отправились в комнату Вильяма. Ричард вежливо поинтересовался, как Раймонд попал с юга (на это явно указывал его акцент) в Англию.
– Он из Экса, – поспешил сказать Вильям, – Генрих был так любезен, прислав его ко мне. Полагаю, это вы сказали ему о смерти
– Он помнил бы и посчитал за удовольствие оказать тебе добрую услугу, но … это все очень странно, Вильям. Я не припомню, чтобы говорил…
Он внимательно посмотрел на молодого человека, который покраснел и готов был провалиться сквозь землю. Раймонд никогда не встречался с Ричардом, но был похож на своего деда, как, впрочем, и королева Элеонора с женой Ричарда Санцией. Он опасался, не разгадает ли Ричард замысел своего брата относительно пребывания его в Марлоу. За неделю службы у сэра Вильяма Раймонд многое узнал об этом человеке и удостоверился в истинности всего того, что рассказывал ему Мартин. Он не смог бы солгать сэру Вильяму, но еще страшнее было выдать хитроумный план короля, не говоря уже о стыде, испытываемом Раймондом от одной только мысли, что откроется его неблаговидная роль во всем этом деле.
– Вы должны были говорить об этом с Генрихом, – настаивал Вильям. – Раймонд привез письмо от него. Как иначе Генрих мог узнать, что я нуждаюсь в рыцаре? Мое хозяйство не так велико, чтобы без нужды присылать мне помощников, поэтому выходит, вы все же говорили с ним об этом.
– Что ж, может быть, – неохотно согласился Ричард. – Я только подумал… Нет, это не так уж и важно. Ты прав, Вильям. Я, должно быть, упоминал об этом Генриху. – Ричард, однако, не сводил глаз с лица Раймонда, пока молодой человек снимал с него доспехи. Наконец, он спросил: – Сэр Раймонд из Экса, я вас знаю? Или, быть может, вашего отца?
– Меня, конечно, нет, милорд… – Раймонд запнулся. – А мо-моего отца… я не уверен…
Тут хозяин Марлоу так стукнул брата короля, давая тому понять свое нежелание продолжать разговор на эту тему, что тот поморщился от боли. Уступая ему, Ричард заметил дружелюбно, что обилие белокожих в Англии невольно заставляет считать всех смуглокожих родственниками. Сменив тему разговора, Вильям поинтересовался одной из лошадей – любимиц Ричарда, недавно заболевшей, и они обсуждали ее состояние все время, пока Ричард не переоделся в одно из платьев своего друга.
Вполне естественным для Раймонда было оставить их одних в этот момент, предоставив тем самым возможность Вильяму изложить свою точку зрения на его происхождение. Ричард не спорил. Теперь стало вполне объяснимым смущение Раймонда и даже показавшееся знакомым его лицо. И все же странно, почему граф не мог припомнить своего разговора с братом по поводу наемника для Вильяма. Более того, он не помнил, чтобы у него возникало желание делиться с братом подобной информацией.
Ричард не считал для себя возможным оказывать Вильяму помощь такого рода. Его твердым жизненным правилом стал отказ от каких бы то ни было услуг для него. Это правило сформировалось давно, когда они еще были детьми, десяти и двенадцати лет. Вильям одно время так восхищался красивым, богато украшенным драгоценными камнями столовым ножом Ричарда, полученным в подарок на новый год, что тот, наконец, не выдержал и протянул нож со словами: «Бери, он твой, если хочешь. У меня таких много». Вместо того чтобы взять нож, Вильям вспыхнул и со злостью ответил: «Дурак!» Потом с гордо поднятой головой ушел. Конечно, Ричард рассердился, так как сделал он это из лучших побуждений, и вместо благодарности его подарок был отвергнут, да еще с обидой.