Песни и романсы русских поэтов

Гусев Виктор Евгеньевич

285. Скажи, зачем ^*

Скажи, зачем явилась ты Очам моим, младая Лила, И вновь знакомые мечты Души заснувшей пробудила? Скажи, зачем? Скажи, зачем? Скажи, зачем? Но погоди, Хочу продлить я заблужденье. Удар жестокий отврати — Удвоишь ты мое мученье, Сказав — зачем, сказав — зачем. Над страстию моей шутя, Зачем с ума меня ты сводишь? Когда ж любуюсь на тебя, Ты взор с холодностью отводишь, Скажи, зачем? Скажи, зачем?

Скажи, зачем? Но погоди, Хочу продлить я заблужденье. Удар жестокий отврати — Удвоишь

ты мое мученье, Сказав — зачем, сказав — зачем. 1828

Н. Г. Цыганов

В биографии Николая Григорьевича Цыганова многое еще остается невыясненным. Родился он, вероятно, в 1797 году в Петербурге. Сын вольноотпущенного крестьянина, Цыганов детство провел в разъездах по России с отцом, который, выйдя на волю, исполнял торговые поручения откупщика Злобина. По-видимому, в 1816 году Цыганов стал актером в Саратове и с местной труппой гастролировал по разным городам России. Будучи в Симбирске, он обратил на себя внимание М. Н. Загоскина, служившего тогда в театральной инспекции, который способствовал переводу одаренного бродячего актера в московский Малый театр (1828). Разъезжая по России, Цыганов слушал и собирал народные песни, предания и поверия. Особую ценность, по свидетельству его друга драматурга Ф. А. Кони, представляло собрание волжских разбойничьих песен, которое Цыганов не успел издать. Толчком к сочинению русских песен послужило общение Цыганова с драматургом А. А. Шаховским и собиравшимся вокруг него кружком любителей пения, куда входили Ф. А. Кони и артист Малого театра П. С. Мочалов. Первые печатные произведения Цыганова появились не в 1830 году, как предполагал И. Н. Розанов, а в 1828-м. [108] Некоторые песни Цыганова были опубликованы в альманахе «Комета» на 1830 год, в «Молве» (1832, №№ 25, 41, 59; 1833, №№ 26, 70) и в «Музыкальном альбоме на 1833 год» А. Е. Варламова. Публикации 1832 года, вероятно, также были еще прижизненными; основанием для такого предположения является примечание Н. И. Надеждина под опубликованной в «Молве» (1832, № 25) песней «Не кукушечка…»: «Мы с благодарностью напечатаем еще несколько песен того же сочинителя. Его подделки показывают неподдельное дарование. Изд.».Это примечание позволяет предположить, что Цыганов умер не в 1831 году, как принято считать, а в 1832 году, в Москве. Песни Цыганова были собраны его друзьями, в числе которых был и П. С. Мочалов (ему поэт посвятил три свои песни, опубликованные в 1842 году вместе с «Посвящением» в «Литературном кабинете» — сборнике, составленном артистами московских театров). О подготовке собрания песен Цыганова впервые сообщается в «Молве», в извещении о выходе в свет «Музыкального альбома» А. Варламова: «Слова четырех песен принадлежат покойному актеру г. Цыганову; песни сии и отдельно от музыки имеют свое достоинство, но вместе с прекрасными голосами г. Варламова составляют весьма приятный подарок на Новый год и для литературы и для любителей музыки. Мы слышали, что песни г. Цыганова будут собраны и изданы, вместе с нотами некоторых, положенных на музыку г. Варламовым. Такое предприятие делает честь доброму сердцу издателя. Воспоминание о человеке с дарованиями, так рано кончившем жизнь свою, есть достойная ему дань». [109] Намерение опубликовать песни Цыганова вместе с музыкой Варламова не было осуществлено. Первое издание, содержащее 39 песен, включало лишь тексты и вышло в свет в Москве в 1834 году. Всего в настоящее время известно 49 песен Цыганова. Вероятно, часть его песен безвозвратно исчезла, так как многие из них он импровизировал, аккомпанируя себе на гитаре; эти песни заучивались его друзьями или записывались и расходились в многочисленных списках анонимно. Музыку к некоторым песням сочинял сам Цыганов. Известность приобрели песни с музыкой Варламова («Не шей ты мне, матушка…», «Ох, болит…», «Смолкни, пташка-канарейка!..», «Что это за сердце…»). Кроме них наиболее популярными песнями Цыганова являются: «Я посею, молоденька…», «Ах, чарка моя серебряная…», «Лежит в поле дороженька…», «При долинушке береза…», «Не кукушечка во сыром бору…», «По полю, полю чистому…», «Что ты рано, травушка…».

108

См.: «Московский вестник», 1828, ч. 11, с. 108–110.

109

«Молва», 1833, 14 января, с. 21.

286 ^*

«Не сиди, мой друг, поздно вечером, Ты не жги свечи воску ярого, Ты не жди меня до полуночи! Ах! прошли, прошли Наши красны дни… Наши радости Будто вихрь умчал И как пыль, как прах Веет по полю!.. Объявил вчера Сударь батюшка, Согласилася На то матушка, Что не ровня я, Не жених тебе, Что женюся я На иной жене!.. Одно солнышко В небесах горит… И мне, молодцу, Только раз любить! — Я родителям Покоряюся: На их суженой, На их ряженой (С смертью раннею) Обвенчаюся! А с тобой навек Распрощаюся!»

Не ручей журчит, не река шумит — Плачет девица… вопит красная: «Ах ты, милый мой, Ненаглядный мой!.. Не жилица я На белом свету Без тебя, душа, Сердце, жизнь моя!.. Нет у горлинки Двух голубчиков, У лебедушки Двух лебедиков… Не знавать и мне Двух милых дружков!» Не

сидит она поздно вечером, А горит свеча воску ярого!.. В переду стоит нов тесовый гроб: Во гробу лежит красна девица. <1828>

287 ^*

Ах, спасибо же тебе, Синему кувшину, Разгулял ты мою Горькую кручину; Знаться б мне давно с кувшином, Горе б по ветру неслось, Ретивого б не сушило, В русы кудри не ввилось. Не ходить бы, не бродить По белому свету, Не искать бы, не следить Ласкова привету.

Сидя около кувшина, Я не ведал бы, не знал, Что кругом я сиротина, Будто с облака упал! Не тушить бы мне очей Горючей слезою, Не делить бы мне ночей С горем да с тоскою; И не горечь из кувшина — Я бы сладкое тянул; Что я беден, сиротина, Мне никто бы не шепнул. От сего же я часа Уж не сдамся ласкам, Не поверю я, краса, И твоим уж глазкам. Лишь у синего кувшина Буду радости просить, С ним обнявшись, сиротина, Буду ждать, как смерть скосит. Ах, спасибо же тебе, Синему кувшину, Разгулял ты мою Горькую кручину! <1828>, начало 1830-х годов

288 ^*

«Что ты рано, травушка, Пожелтела? Что вы рано, цветики, Облетели? Что ты так, красавица, Похудела: Впали алы щеченьки, Побледнели… Впали ясны оченьки, Потускнели?..» — «Не успели цветики Распуститься, Уж их злая засуха Поедает… Не успела я с дружком Обручиться, Уж он меня, бедную, Покидает — Без поры, без времени Убивает!» — «Только ль свету белого, Что в оконце?.. Только ль добрых молодцев, Что изменщик? Не тумань, голубушка, Ясных очек, Не слези, лебедушка, Алых щечек! Выбирай любимого Из удалых — По нраву приятному, По обычью, По уму, по разуму Да по сердцу!» — «Погляжу ль я на небо: Звездок много — Да один во звездочках Светел месяц! Загляну ль в зеленый сад: Пташек много — Да один во пташечках Ясен сокол! Взгляну ли на молодцев: Добрых много — Да не придут девушке По обычью, По уму, по разуму Да по сердцу». <1830>

289 ^*

Не сокол летит по поднебесью, Не сокол ронит слезы-перушки — Скачет молодец по дороженьке, Горьки слезы льет из ясных очей! Распрощался он с милой родиной, Со сторонушкой понизовою, Где течет в красе Волга-матушка, Распрощался он с красной девицей: Он оставил ей на помин себя Дорогой перстень с алмазами; На обмен же взял от красавицы Золото кольцо обручальное… При размене сам приговаривал: «Не забудь меня, моя милушка! Не забудь меня, задушевный друг! Не забудь меня на чужбинушке!.. Чаще взглядывай ты на перстень мой — Чаще стану я целовать кольцо, К ретиву сердцу прижимаючи, О тебе, мой друг, вспоминаючи! Коль помыслю я об иной любви — Камень выпадет вон из перстеня! Если ж ты с другим под венец пойдешь — Золото кольцо распаяется». <1830>