Песни сирен
Шрифт:
— Ага. Куча новых лиц. Половина, наверное, из полиции, — ответил тот. — Вон тот подонок, с которым ты только что болтал, он с таким же успехом мог приехать на полицейской машине. Ты когда-нибудь видел типа настырнее?
— Вот почему я с ходу дал ему отлуп, — отозвался Меррик.
— Кстати, я Стив, — представился его собеседник. — У тебя сегодня беспокойный вечер. Пристают всякие типы. Я видел, как ты разобрался с этой дырявой задницей. Неплохо, приятель.
— Спасибо. Я Дон.
— Приятно познакомиться, Дон. Ты здесь новенький, да? Акцент явно нездешний.
— А здесь все всех знают? — спросил Меррик с кривой улыбкой.
— В основном.
— Ты прав, Стиви, — взволнованно подхватил Меррик. — Тем более что этот убийца и сейчас на свободе.
— Вот именно. Вряд ли эти ребята, которых убили, ждали чего-то другого, кроме обычного обращения. Понимаешь, я их знал. Адама Скотта, Пола Джиббса, Гэреса Финнегана и Дэмьена Коннолли. Каждого из них, и могу сказать: на вид они не из наших, но никогда ведь не знаешь, что у людей в головах.
— А как же ты с ними познакомился? В газетах вроде писали, что их тут не знали? — спросил Меррик.
— У меня гимнастический клуб, — гордо заявил Стиви. — Адам и Гэрес были его членами. Мы частенько выпивали вместе. А Пол Джиббс — я знал его через моего дружка, тоже, бывало, выпивал с ним пинту и все такое. А коп этот, Коннолли, он пришел в клуб после того, как нас ограбили.
— Уверен, здесь немногие знали всех этих парней, — сказал Меррик.
— Ты прав, приятель. Заметь, я считаю — убийца вообще-то хотел всего лишь немного позабавиться.
Меррик поднял брови.
— Ты считаешь — это забавно, убивать людей?
Стиви покачал головой.
— Ты не понял. Он не собирался убивать этих ребят. Это просто случайность, если ты понимаешь, о чем я. Они играют в свои игры, а мужика занесло, все вышло из-под контроля. Он, конечно, сильный, он отволакивает тело, бросает его посреди города. Он явно не хиляк, ведь так? Он настоящий бодибилдер, вроде меня, и силы своей не знает. Со всяким может случиться, — добавил он после секундной паузы.
— Четыре раза? — недоверчиво спросил Меррик.
Стиви пожал плечами.
— Может, они его просили. Понял, о чем я? Перегни палку и все такое. Утверждали, что не будут возражать, если им дадут посильнее? Я эти штучки знаю, Дон, и, знаешь, иногда мне хочется удавить парочку ублюдков.
Детектив в Меррике рвался с поводка. Кэрол Джордан была не единственным брэдфилдским копом, изучавшим психологию серийных убийц. Меррик читал, что убийцы иногда возбуждаются, похваляясь постороннему человеку. Он знал, что Йоркширский Потрошитель хвастался своим друзьям-мужчинам, что «делает» проституток. Ему хотелось увести Стиви в комнату для допросов, но он не знал, как это сделать.
Меррик откашлялся.
— Наверное, единственный способ избежать этого — узнать, с кем ложишься в постель, прежде чем сделаешь это.
— Вот именно. Хочешь, уйдем отсюда? Может, выпьем по чашке кофе за столиком? Узнаем друг друга получше?
Меррик кивнул.
— Конечно, — сказал он, ставя недопитую бутылку на соседний столик. — Пошли.
Как только они выйдут на улицу, он переключит рацию на режим передачи, и одна из резервных групп найдет их. Тут они и проверят на прочность показную храбрость Стиви на улице Скарджилл.
Хотя было далеко за полночь, на улицах вокруг «Адской Дыры» толпился народ.
— Сюда, — сказал Стиви, махнув рукой налево.
Меррик сунул руку в карман и настроил рацию.
— Куда мы идем? — спросил он.
— В Кромптон-Гарденз
— Здорово. Я готов сожрать копченый окорок! — сказал Меррик.
— Жир очень вреден для здоровья, — серьезно откликнулся Стиви.
Когда они свернули за угол в проулок, выходящий на площадь, Меррик спиной почувствовал, что кто-то отделился от темного проема двери. Он начал оборачиваться.
Совсем как Ночь Огней, успел он подумать, но тут мириады звезд взорвались у него перед глазами, и это была его последняя мысль.
~~~
Мои надежды были обмануты — все продолжалось совсем недолго. Удивительно, но Адам оказался более хрупким, чем немецкая овчарка. Потеряв сознание после выворачивания суставов, он так и не очнулся. Несколько часов прошло в ожидании, но ничто не могло привести его в себя — ни боль, ни холодная вода, ни тепло. Признаюсь, это было для меня большим разочарованием. Его боль оказалась слабой тенью моей боли, его наказание оказалось недостаточным за то предательство, которое дало к нему повод.
После полуночи аккуратно и быстро было сделано все, что нужно. Он был снят с дыбы и засунут в очень прочный мешок для садового мусора, а потом в черный мешок для мусора Брэдфилдского городского совета. Это была задачка — втащить мертвый груз вверх по ступеням погреба, взгромоздить его на тележку, но сказались долгие часы занятий тяжелой атлетикой.
Мне не терпелось попасть домой к моему компьютеру, чтобы преобразить этот вечер в нечто трансцендентальное. Но прежде чем расслабиться и доставить себе удовольствие, нужно было покончить с делами. И вот я еду в центр города на той скорости, которая допускается по закону — не так быстро, чтобы меня привлекли за превышение, и не так медленно, чтобы остановили, заподозрив опьянение. Я направляюсь к месту прогулок геев позади университета. Темпл-Филдз раньше был студенческой территорией, с большим количеством маленьких кафе, ресторанов, магазинов и баров — низкие цены и низкий уровень. Потом, примерно десять лет назад, в паре баров обосновались гомики. Наш городской совет левой ориентации отозвался на давление и основал центр геев и лесбиянок, который переехал в подвальный этаж индийского ресторана. Это, кажется, произвело эффект домино, и примерно через год или два Темпл-Филдз стал местом, где тусуются гомосексуалисты, а обычные студенты перебрались в Гринхольм, в дальнем конце университетского городка. Теперь Темпл-Филдз превратился в средоточие гейских баров, клубов, стильных бистро, магазинов, торгующих кожаной и садомазохистской одеждой, и снимаемых на ночь комнат в домах, стоящих вдоль канала.
Ночью во вторник, в половине второго, на улицах было совсем мало народа. Проезжаю там два раза, сосредоточившись на территории вокруг Кромптон-Гарденз. Площадь темная, большая часть уличных фонарей разбита — для интимности, а у совета слишком мало денег, чтобы чинить их. Да и жалоб ни от одного из местных дельцов не поступало: чем темнее на площади, тем привлекательней это место, а значит — выше доходы.
Я внимательно оглядываюсь. Кругом все тихо. Я прижимаю мешок к краю багажника, потом наполовину вкатываю, наполовину втаскиваю его на низкую стену. Переваливаю через край с шелестящим шумом и закрываю багажник как можно тише. Вынимаю перочинный ножик из кармана, наклоняюсь над стеной и разрезаю мешки, потом вываливаю из них тело и скатываю их в шар.