Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Мартин Джордж Р.Р.

После недолгой паузы отец продолжил:

— Мой старший мог бы показать вам окрестности нашего имения. Здесь есть красивые места, заслуживающие внимания. В первую очередь — ущелье, разумеется.

— Разумеется, — сказал Туржан. — И, возможно, сами шахты?

Отец Боска с нескрываемым сожалением покачал головой.

— Боюсь, такая поездка может оказаться слишком длинной для второй половины дня, да и шахтовики не очень-то привечают чужаков. Они и нас-то с трудом переносят.

—

Какая жалость, — пробормотал Туржан. — Ну что ж, юный Боск, пусть будет ущелье? — Он повернулся к юноше. — Думаю, мне не помешает немного размяться после столь обильной трапезы.

Он отодвинул стул, поднялся и отвесил короткий поклон хозяину.

Выйдя из дома, они пустились в длинную прогулку по тщательно ухоженным окрестностям, и Туржан вознес хвалу лужайкам, живым изгородям и даже декоративным валунам, которые обрамляли длинную тропу, что заворачивала на восток.

— Шахтовики заботятся обо всем, что на земле, — поведал ему Боск. — Это часть нашего с ними соглашения.

Туржан кивнул.

— Я полагаю, они хорошо живут на свою долю прибыли. На юге ваши деликатесы, вне всяких сомнений, стоят весьма дорого.

— Они живут хорошо, — сказал Боск. — Лучше нас в каком-то смысле. Их чертоги так полны, что эху негде разгуляться в ночи, а их очаги куда лучше наших согревают комнаты.

Туржан бросил взгляд через плечо на огромный особняк с многочисленными флигелями, который распростерся сразу на нескольких возвышенностях.

— Ваши чертоги поражают воображение. Семья Септентрионов обладает богатством, которому многие бы позавидовали.

Боск заложил руки за спину.

— Мы добились этого, угождая своим клиентам, — сказал он и услышал в своем голосе отцовские интонации.

— Слова настоящего торговца, — заметил Туржан.

Они прошли через редкие заросли деревьев и неожиданно очутились на краю ущелья, по дну которого — на глубине почти в милю — протекала река Дерна. С высоты она казалась узкой бронзовой лентой, тускло светящейся красным в лучах заходящего солнца.

— Ох! — выдохнул Туржан и, как все прочие посетители этого места, застыл в нерешительности, выставив в сторону обрыва согнутую в колене ногу, готовый в любой момент отпрыгнуть назад. — И в Миире река течет между высоких скал, но они не чета этим. — Он заглянул в пропасть. — Зрелище не для слабых духом.

Боск был в шаге от края. Он не помнил, когда перестал бояться ущелья, поскольку отец привел его сюда еще совсем малышом. Он смотрел, как Туржан, чей страх выдавали только выступившие на лбу капли пота, заигрывает с обрывом, и не улыбался, как непременно поступил бы на его месте Флувио.

— Неужели здесь никогда не было моста? — спросил Туржан.

Боск

указал на юг.

— Говорят, что мост стоял там давным-давно и по нему все время перевозили немалые грузы. Когда мой отец был мальчишкой, на нашей стороне еще встречались отдельные камни в том месте, где располагалось начало моста, но с тех пор они успели рассыпаться.

Туржан отошел от края пропасти достаточно далеко и перевел дух. Он жестом предложил Боску подойти к нему ближе.

— Кому-нибудь случалось отсюда упасть?

Отец всегда настаивал, что ответ на этот вопрос должен быть отрицательным, но Боск решил, что не станет лгать Туржану.

— Моя мать, — сказал он. — Она упала или, возможно, прыгнула.

Туржан положил руку на плечо юноши.

— Я не должен был задавать столь болезненный вопрос. Умоляю простить меня.

Боск покачал головой.

— Я ее не помню. Это случилось вскоре после того, как мы с Флувио появились на свет.

— Трудно расти без матери, — негромко проговорил Туржан.

Боск тяжело вздохнул.

— Трудно расти Септентрионом. — Осведомленный лишь о двух способах просить что-либо — отца нужно было умолять, а с шахтовиками приходилось торговаться, — Боск решил обратиться к мольбе. Он опустился на одно колено. — Господин, я от всей души заверяю вас в своей готовности исполнить любое ваше желание. Только позвольте мне стать вашим учеником и освоить премудрости волшебства.

Туржан скрестил руки на груди и устремил на юношу долгий, пристальный взгляд.

— Это ведь оно тебя увлекло, не так ли? Деревце, выросшее на столе?

— Я знаю, что есть много всего другого, — сказал Боск. — Знания, не имеющие границ, тысяча еще не сотворенных чудес. Разве торговля грибами может с этим сравниться?

Туржан покачал головой.

— Никто из ныне живущих волшебников не обладает и малой долей того, что когда-то было известно Фандаалю. Наши жизни наполнены разочарованиями, потому что мы тратим их в попытках восстановить утерянное. Лучше сделаться странствующим акробатом, юный Боск, чем посвятить себя поискам тех знаний, что мы ищем.

Боск с усилием сглотнул.

— Мне нужна лишь малая часть от целого, господин. Не смею даже думать, что заслуживаю чего-то большего.

Туржан посмотрел в сторону особняка.

— Почему ты хочешь бросить уютную жизнь и ясное будущее ради мира бесконечных вопросов?

— Господин…

— Боск, — Туржан снова повернулся к юноше, — ты слишком молод, чтобы принимать столь важное решение.

— Значит, ваш ответ — нет?

— Твой отец, несомненно, так бы и сказал. Я рискну предположить, что ты с ним не советовался.