Песня для зебры
Шрифт:
— Пустяки, прямо скажем. Целый йоркширский окорок, по-моему. Около килограмма паштета из гусиной печенки. Несколько копченых лососей, холодный ростбиф из вырезки, сырное печенье, огроменная бутыль шампанского. Червячка толком не заморишь. Я чуть было все это назад не отослал.
— На обратном пути употребим, — приказал Макси, прерывая его монолог. — А что еще у нас в меню?
— Китайская лапша. Лучшая, какая нашлась в Лутоне. Наверняка уже холодненькая — красота!
— Мечи на стол, Паук. Да, познакомься вот с толмачом. Его зовут Брайан. Напрокат дали, из Говорильни.
— А-а, из Говорильни… Что ж, было дело, помню-помню. Плантации мистера Андерсона.
Человек по кличке Паук улыбнулся мне сверху вниз, сверкнув глазками-пуговичками, и я тоже улыбнулся в ответ, уверенный, что по ходу нашего великого предприятия приобрел еще одного друга.
— С военными штучками справишься? — Макси вытащил из своей противогазовой сумки старинную металлическую фляжку в футляре цвета хаки и пачку крекеров. Во фляжке, как я узнал позже, была малвернская вода [15] .
15
Родниковая вода с Малвернских холмов на северо-западе Англии, славится своими целебными свойствами.
— С какими именно, Шкипер?
Моя китайская лапша была холодной и клейкой, однако я твердо решил ее осилить.
— Вооружение, артиллерия, огневая мощь, калибр и прочая фигня, — пояснил он, откусывая крекер.
Я заверил его, что благодаря опыту работы в Говорильне у меня накопился богатый запас технической и военной терминологии.
— Вообще, если в местном языке нет эквивалента для подобного понятия, его заимствуют из языка ближайшей колониальной державы, — прибавил я, воодушевляясь. — Для конголезцев это, разумеется, французский. — И меня понесло: — Если, конечно, их не обучали военному делу в Руанде или Уганде. Тогда употребляются и английские заимствования, например, “магазин”, “засада” или “РПГ” — реактивный противотанковый гранатомет.
Казалось, Макси слушает лишь из вежливости.
— Значит, если муньямуленге захочет потрепаться с бембе, он скажет “полуавтоматический” по-французски?
— Ну, это если предположить, что они вообще смогут завязать разговор, — возразил я, желая блеснуть эрудицией.
— То есть как?
— Допустим, кто-то из бембе способен общаться на киньяруанда, однако это вовсе не означает, что он может полностью перейти на киньямуленге.
— Ну и как же они тогда?.. — Макси вытер рот рукой.
— По сути, им придется с грехом пополам обходиться тем, чем владеют оба. Каждый будет понимать другого, но только до определенной степени.
— И как быть?
— Они что-то скажут на суахили, что-то на французском. На самом деле все зависит от того, что они знают.
— Если только ты не окажешься рядом, верно? Ты же говоришь на всех этих языках?
— Ну, в данном примере да, — скромно отвечал я. — Но я бы, конечно, не стал навязывать им свои услуги. Подождал бы, пока станет ясно, в чем затык.
— Получается, на каком бы языке они ни говорили, мы его знаем лучше их, так? Вот мы молодцы… — протянул Шкипер. Но его тон подсказывал, что не так уж он и доволен. — Вопрос, нужно ли им это знать? Может, поступить хитрее? Придержать железо в рукаве?
Железо? Какое еще железо? Или он имел в виду мои познания в военной технике? Я осторожно выразил недоумение.
— Да твое железо, горе луковое! Твой лингвистический арсенал. Младенцу ясно, хороший воин не станет хвастать своими возможностями перед противником. То же и с твоими языками. Зарой их поглубже, замаскируй,
Макси, как выяснялось, обладал опасным, неотразимым магнетизмом. Ему ничего не стоило заставить тебя воспринимать самый безумный план как совершенно нормальный, даже если еще и не знаешь толком, в чем этот план заключается.
— Давай-ка покумекаем, — предложил он, будто идя со мной на некий компромисс, который удовлетворит моим завышенным стандартам. — Допустим, мы объявим, что ты знаешь английский, французский и суахили, и все? Этого больше чем достаточно для кого угодно. А малышей спрячем до поры. Годится? Интересно? Совсем ведь иной расклад для тебя. Новый.
Если я его правильно понял, меня такой расклад совершенно не устраивал, однако ответил я иначе:
— В каком конкретно контексте, Шкипер? В каких обстоятельствах мы это скажем? Или не скажем, — добавил я, изобразив, как мне хотелось думать, мудрую улыбку. — Не хочу быть занудой, но все же: перед кем мы все это разыгрываем?
— Перед всеми участниками переговоров. В интересах операции. Ради успеха конференции. Вот смотри. — Он выдержал одну из тех театральных пауз, которые всегда делают специалисты, пытаясь разъяснить что-то профану. В свое время, признаться, я и сам был не чужд подобному высокомерию. — Вот у нас два Синклера, — он держал передо мной свои пуленепробиваемые ладони, по одной на каждого Синклера, — один над поверхностью воды, выше ватерлинии, — левая ладонь поднялась, — а другой ниже ватерлинии, — правая ладонь опустилась на колени. — Выше ватерлинии лишь верхушка айсберга: ты владеешь французским и разными вариантами суахили. Ну и по-английски, разумеется, говоришь со своими. Вполне нормально для среднестатистического переводчика. Понимаешь, к чему я?
— Пока да, Шкипер, — кивнул я, изо всех сил стараясь выглядеть заинтересованным.
— А вот ниже, — я теперь глядел вниз, на его правую ладонь, — под ватерлинией у нас девять десятых айсберга, то есть все остальные твои языки. Ты ведь сможешь притвориться, а? Ничего сложного, если взять себя в руки и постараться.
С этими словами Макси сунул в рот еще один крекер, дожидаясь, пока до меня дойдет.
— И все-таки, Шкипер, я, кажется, не совсем понимаю, — признался я.
— Хорош ломаться, Синклер, все ты понимаешь! Это просто, как табуретка. Я вхожу в комнату переговоров. Я тебя представляю. — На своем чудовищном французском, одновременно пережевывая крекер, он провозгласил: — Же ву презант месье Синклер, нотр энтерпрет дистенге. Иль парль англэ, франсэ э суахили [16] . И все дела! А если кто в твоем присутствии станет разглагольствовать на любом другом языке — ты типа их не понимаешь. — Несмотря на все мои усилия, выражение моего лица его по-прежнему не устраивало. — Да боже ж ты мой, подумаешь, великое дело — прикинуться тупым. Куча народу запросто проворачивает это изо дня в день. Потому что они и правда тупые. А ты наоборот! Ты охеренно талантлив. Вот и используй свой талант. Для сильного молодого мужика вроде тебя это раз плюнуть.
16
Хочу вам представить месье Синклера, нашего замечательного переводчика. Он говорит по-английски, по-французски и на суахили (фр.).