Песня Ганимеда
Шрифт:
Пока они пересекали космопорт, несколько работающих женщин держащие в руках пульты управления механизмами поднимали на них внимательные глаза, а потом снова возвращались к сортировке грузов с помощью мелких роботов манипуляторов. Никто не болтал, не смеялся, ничего не рассказывал. Угнетающая тишина, только скрип механизмов и ветер с треском молнии где-то далеко на горизонте.
Девушки проводили их до ледовых вездеходов. Скоростные миндалевидные капсулы накачивали метаном в специальных доках и за час те восстанавливали полный запас. Орса читал об этих редких моделях машин, которые отвергли другие планетяне из сообщества. Они не могли
Места в каждом таком ограничено, всего два, одно впереди, второе позади. Иетир позвала с собой Орса. Причём та демонстративно ждала, пока тот сам разберётся куда и как себя пристегивать. Альтид оказалась ещё более суровой, она просто открыла капсулу и пихнула пилота в кресло пассажира и тот недовольно ругнулся сквозь зубы. Ракиса же залезла в третий вездеход одна. При старте долгая вибрация вызвала ряд неприятных ощущений. Изберна так вообще едва не укачало, но его спутница проигнорировала его состояние. Всё таки космолет со стабилизаторами и каллибровками его любовь навсегда, другое дело эти машины.
72-х часовой утомительный день Ганимеда близился к концу. Небо стало постепенно темнеть. Юпитер на фоне придавал всему вокруг жемчужный отблеск. Тени его колец вызывали ассоциации с бурями на Марсе. Следующие три дня по марсианским меркам будет длиться ночь на спутнике, и обычно ночи гораздо холоднее дня.
Полчаса заняла гонка по почти отвесным белым скалам на фоне синих сполохов молний. Смотреть на такую скорость и видеть как близится край, а потом почти падать вниз, что-то в этом было от экстрима, что Изберн оценил увлекательным, но повторять бы не захотел.
Наконец вездеходы остановились, но торможение оказалось слишком резким. Сработали фиксаторы по всему телу, Орса и Изберна откинуло назад в кресла. Потом крышки капсул открылись с шипением выпуская кислород, одновременно у всех трёх машин. Хорошо, что никто из них не снимал шлем.
— Выходите. Веление Колоний находится между двумя ледяными кратерами Гула и Ахела. Надо пройти вперёд ещё двести метров — подала голос Иетир. Судя по интонации она торопилась. И все прибывшие явно не вовремя явились в гости. За ней выстроились Альтид и Ракиса. Последняя долго смотрела на часы на руке. Сапфировое защитное стеклянное табло, показывало около восьми вечера. Загнав ледоходы в доки, их сопровождающие оставили ключи здесь же. Это означало, что у них нет личного транспорта.
— Спасибо за то, что сопроводили нас. Дальше мы сами, думаю — подал голос Орса выбираясь из вездехода. От грубого торможения в шее что-то хрустнуло, и сейчас он аккуратно щупал место между позвонками, под основанием скафандра.
Изберн крутил головой, но пока видел вдали только огни. Это похоже и есть поселение. Да и в скафандре обзор сильно ограничен, и вздохнув, он смирился.
— Вы не вольны свободно перемещаться по нашей колонии. Такой протокол. — несколько резко возразила Иетир приподняв голову вверх. Орса который внимательно читал устав Веления Колоний нахмурился. Первый тревожный звоночек.
— Можно вопрос? С каких пор у вас поменялись правила? —
— Иетир? Где ваша спящая? Надеюсь по всем правилам, изолирована в бассейне? — биохимик обошел вокруг охранницу и снова задал вопрос. Ракиса наконец оторвала взгляд от часов и неодобрительно посмотрела на Орсу. Иетир демонстративно вздохнула и сделав жест в сторону Альтид, что явно означал отойти, выдала невозмутимо:
— Нет, она осталась прямо в кратере Ахела. Обстоятельства сложились так, что переместить её тело представляет для нас особую сложность. Пожалуйста, будьте послушными и последуйте за нами, без дальнейших распросов.
Орса неохотно кивнул, подошёл к пилоту и слегка толкнул в плечо, мол не провоцируй. Он заметил как Изберн скривился при словах о послушании. Гребанное воспитание Веления Колоний. Тот так и знал, что здесь происходит что-то из ряда вон выходящее. Эта Иетир явно искажала суть догмата. Хоть пилот и читал инструкции вскользь, там явно не указывалось что они должны так обращаться с планетянами.
Глава 3 «Ротока»
Литера Арикана 0754
«Подледный океан содержит всё необходимое для зарождения жизни на спутнике Юпитера. Вопрос в том что это за жизнь?»
Ксенобиолог застыл на месте как вкопанный от новой информации. Несоблюдение правил при нестандартных ситуациях. Но ещё больше беспокоило кое что другое. Ледяной кратер выпускающий плюмы теплой воды на поверхность, неблагоприятные условия, это так или иначе должно было прервать стазис. Движение коры и тепло совершенно не располагающие условия для процесса кристаллизации воды в теле. Но оно по прежнему его сохранило? Но как? Может ли быть тут примешана особенность самих Ганимедиан, с переносимостью к дикому холоду?
— Лепестки ротока плотно опутали тело, потому мы не смогли её унести. Они связаны с черным океаном, если они решили её взять, мы не должны мешать — с благовеянием пробубнила Ракиса. Бессловесная кареглазая девушка наконец подала голос.
— Чего? — не удержался от восклицания Изберн. Брови поползли вверх. Новый набор слов, это явно нечто необычное. Плюс, ганимедиане с их поклонением перед природой, это нечто. Утащили неизвестные растения? Ну такова жизнь и не нам судить.
Развернулся к той самой казалось бы до этого безучастной девице и прочитал в её глазах смесь самых разных эмоций. От тоски до зависти. Чему она завидовала? Это же смерть по своей сути. Пилот просто сломался от такой логики и глубоко вздохнув закрыл глаза. Ну к черту этих чудиков.
— Ротока это водоросли добытые из ледяных скважин Ганимеда… — скомкано пояснила она, отводя глаза и тут осознала, что сказала нечто лишнее и оборвала сама себя. Сказалась привычка говорить открыто среди своих. Иетир смерила Ракису колким презрительным взглядом и отвернулась. Равенство не было равным? Воистину Веление Колоний то, ещё место абсурда.
Ксенобиолог готов был если не кричать, то близок к панике. Растения на спутнике? И никто из Сообщества не в курсе? Всё плохо, очень плохо. Масштаб трагедии может быть настолько ужасен, что и думать не хотелось.