Песня на двоих
Шрифт:
Кому как, а Ольге уж точно давно расхотелось развлекаться. Судя по кислой физиономии дона Диего, ему тоже.
Едва Ольга с Кантором, наскоро попрощавшись, исчезли в телепорте, Шеллар III принялся тормошить своего придворного мага:
— Мэтр, срочно пойдемте к зеркалу! Я обязательно должен видеть, что сейчас будет!
— Ваше величество, это неэтично! — возмутился наставник, но король перебил его на полуслове:
— Вы разве не обратили внимания, какое многообещающее выражение лица было у Ольги? Она явно или что-то узнала, или до чего-то додумалась! И домой к Кантору напросилась
— Что же я буду делать, когда вы доживете до возраста вашего дедушки? — посетовал мэтр Истран и все-таки повиновался.
— Почему ты молчал? Почему не сказал мне сразу? Ты же знал! Ты давно знал!
— Неправда. — Кантор сидел спиной к Ольге и медленно, словно изыскивая повод подольше не оборачиваться, складывал дрова в камин. — Я только по приезде узнал, что речь идет о тебе. Когда мне король рассказал о ваших полетах на пьяном драконе.
— Но почему нельзя было сказать? — Ольга взволнованно металась по комнате, комкая в руках плащ. Ей не хватало слов. — Неужели я какая-то стерва бесчувственная, чтобы заставлять тебя всю жизнь мучиться? Можно же что-то придумать. Например, быстро расписаться и тут же развестись. У вас же можно разводиться, я знаю. Зачем надо было вот так молчком, тайком, не признаваясь, лезть в мою личную жизнь и преследовать моего парня? И все только потому, что тебе нужно избавиться от проклятия!
— Не потому, — тихо, через силу выговорил мистралиец, по-прежнему не оборачиваясь.
— Диего, почему я должна тебе верить? Один раз ты меня уже обманул. А может быть, и не один. Может быть, ты лгал мне все то время, что мы с тобой знакомы.
— Нет.
Бойкий маленький огонек спички исчез в складках скомканного бумажного листа, весело полыхнул, разрастаясь, и переполз на сухие поленья.
— А если мы проверим? — Ольга остановилась, суетливо порылась в сумочке и с громким стуком выставила на стол крошечный пузырек. — Может, я правда дура, напридумывала себе бог весть что, а вы действительно только братья.
Кантор наконец обернулся, уставившись на нее с осторожным недоумением.
— Братья? Ты о чем? Вроде бы познакомиться с Амарго ты никак не могла…
— Не знаю, о ком ты и при чем тут он…
— Это он постоянно твердит, что мы с его величеством — братья, — пояснил мистралиец, поднимаясь. — Но если ты не о том…
Он внезапно осекся и медленно перевел взгляд с Ольги на пузырек. Потом обратно. Даже в полумраке неосвещенной комнаты было видно, как резко посерело его лицо и как мелькнула в глазах тень скрываемого страха.
— Я вот об этом, — неумолимо продолжила Ольга, указывая на злосчастную склянку. — Если ты действительно меня не обманывал, ты позволишь проверить мои подозрения. Ты сейчас снимешь рубашку, сам подставишь мне правое плечо, и мы посмотрим, что будет, если его протереть растворителем для волшебной краски. Если ты
За окнами стремительно темнело, и выражения лица Кантора уже невозможно было разглядеть. Только неподвижный профиль в отблесках огня, поникшие плечи да судорожно сцепленные пальцы.
— Ты же сама понимаешь… — выговорил наконец он. Два шага до стола были так тяжелы и медленны, словно каждый сапог весил пару десятков стоун. — Я не должен был… Никому… Даже тебе…
— Значит, все-таки правда? И после этого я должна тебе верить?
— Ты же знаешь почему… Мы не имели права… И не по собственной прихоти отказывались от имен…
— Но мне-то можно было сказать! Хоть намекнуть! Ведь король стопроцентно знал! И, наверное, не только он! Одна я, как дура, в лапше ходила!
Кантор приблизился еще на шаг и остановился почти вплотную, не решаясь прикоснуться.
— Знали только те, кто догадался сам. Теперь и ты знаешь.
— Спасибо за доверие. — Ольга горько усмехнулась и расправила скомканный плащ. — Только теперь немножечко поздно. А отмазки насчет конспирации уже пару лун как не катят. Ты мог хотя бы неделю назад признаться и не морочить мне голову сказками о покойниках, приходящих в снах.
— После того как ты сказала, что мне нет места в твоей жизни?
— Можно подумать, если бы я встретила тебя с распростертыми объятиями, ты бы признался! Знаешь, как это все выглядит со стороны? Ты бросил меня, когда я тебе надоела, и вернулся, когда тебе что-то от меня понадобилось. Но даже тогда, вместо того чтобы во всем признаться и честно попросить о помощи, продолжал бессовестно лгать.
— Нет! — Кантор внезапно рванулся вперед, крепко схватил ее за плечи и приблизил к себе, так что их глаза оказались почти рядом. — Я прекрасно знаю, что ты не отказала бы мне в помощи, если бы я попросил. Но мне не нужно то, что ты предложила. Мне нужна ты. Не липовый брак, не избавление от проклятия, а ты и твоя любовь.
— Отпусти меня! — потребовала Ольга, из последних сил сопротивляясь желанию обнять этого обманщика, который сам не знает, чего хочет, но знает ее слабости и нагло этим пользуется.
— Прости… — Он разжал пальцы и немного отстранился. — Думай, что хочешь. Но я говорю правду.
— Ты тоже прости, — отозвалась она. — Но верить тебе после всего этого было бы верхом наивности. Если передумаешь насчет проклятия, можешь обращаться в любой момент. Как бы я ни обижалась, я не садистка какая, чтобы заставлять тебя мучиться. Но не смей больше лезть в мою жизнь! И оставь в покое Артуро!
Кантор повернул выключатель, и осветительный шар разогнал темноту, придавая жизни ясность и определенность.
— Я не передумаю. Головная боль — ерунда по сравнению с жизнью без тебя. Я не лез в твою жизнь и не буду впредь, я просто подожду. Теперь нас связывают сразу два проклятия, и рано или поздно все случится само собой. А что касается Артуро… Я обещал его не трогать и не отказываюсь от своего слова. Но причина моей ненависти не в тебе, и тут ты ничего изменить не можешь. Я не перестану считать его подлецом, не забуду и не прощу.