Песня огня
Шрифт:
— Итта, — отвечала Кассия со вздохом, — я ничего не делала. Уж ты-то должна мне верить.
Грэлэм толкнул дверь в спальню. Он не сказал ничего, только сделал знак старой няньке удалиться, и та торопливо прошмыгнула мимо него. Глаза ее были красны и распухли от слез.
С минуту рыцарь стоял, молча глядя на жену. Она побледнела, но ее подбородок был вздернут упрямо и вызывающе. Ему очень хотелось накрепко сжать ее тонкую шейку пальцами, но вместо этого он лишь спросил:
— Эти мужчины изнасиловали вас? Кассия
— Нет, я уже сказала — они не причинили мне вреда.
— Я полагал, что эти мужланы и бандиты, как их описала Бланш, вряд ли оставили бы столь лакомый кусочек, как вы, с сомкнутыми ногами и пустым чревом.
Кассия поежилась от его грубости, но ответила твердо:
— Их предводитель Эдмунд не был грубияном. И его люди называли его «милорд».
— Не знаю никакого лорда Эдмунда в наших краях.
— Не думаю, что это его настоящее имя.
— Расскажите, Кассия, как выглядит этот Эдмунд.
Его спокойный и заинтересованный тон придал ей отваги, и она сказала:
— Он не так велик ростом, как вы, милорд. Когда я увидела его вблизи и хорошо рассмотрела, то он показался мне похожим на песок. У него глаза, волосы и брови одного песочного цвета. И он знает вас. Мне показалось, что он вас боится.
Вопреки себе Грэлэм уже копался в памяти, пытаясь вспомнить человека с подобной внешностью. Но среди тех, кого он знал, такового не нашлось.
— И потому он вернул вас мне? Он испугался возмездия?
— Нет, — ответила она честно. — Я же сказала вам, что мне показалось, будто он пожалел меня. — На мгновение Кассия замолчала и потом неожиданно выпалила:
— Он спросил, что я предпочту — уехать в Бретань или вернуться к вам.
— Какова же причина, по которой вы пожелали вернуться, миледи?
— Он сказал, что, если я даже вернусь в Бельтер, вы потребуете замок себе и начнете войну с моим отцом. Я не могу этого допустить.
— А, так я вижу маленького агнца, обреченного на заклание!
Угрожающий тон и насмешка в голосе мужа заставили Кассию закрыть глаза.
— Пожалуйста, — прошептала она, теперь в полном отчаянии, — вы должны мне верить, милорд.
Лорд Грэлэм задумчиво смотрел, как достойная жалости бравада покидает его жену. Потом произнес очень тихо:
— Вы помните, миледи, что я сказал вам, когда вы пытались бежать в первый раз? Что, если вы осмелитесь сделать это снова…
Тут только Кассия вспомнила его угрозу и, поняв, какую нелепость совершила, рванулась к двери. В тот же момент она почувствовала, как могучая рука мужа обвилась вокруг ее талии и подняла ее, будто она весила не больше перышка. Если она попытается сопротивляться, ничего, кроме боли, это ей не принесет. Кассия отлично это знала, но знание не пошло ей на пользу. Она пыталась вырваться, но объятие рыцаря стало только крепче. На мгновение у нее даже перехватило дыхание — так сильно он ее сжал.
Грэлэм
— Ты не хочешь, чтобы я овладел тобой, — сказал он задумчиво, — тебе больше по вкусу ласки Эдмунда? Он доставил тебе наслаждение?
В лице жены Грэлэм увидел полнейшее недоумение — она даже не сразу поняла, что он сказал. Взгляд ее расширенных глаз убедил его, что по крайней мере здесь она сказала ему правду.
Кассия глотнула.
— Почему вы мне не верите? Я никогда не лгала и теперь не лгу.
Де Моретон заметил, как на лицо ее набежала тень, и она быстро добавила:
— По крайней мере не лгала с тех пор, как была ребенком.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
— Кассия, чем ты заплатила ему?
— Я ему не платила ничем! Внезапно рыцарь помрачнел.
— Не двигайся с места, миледи.
Он встал и уверенно направился к большому сундуку, рывком поднял крышку и принялся рыться в нем. Прекрасные ткани заструились сквозь его нетерпеливые пальцы. Наконец он добрался до дна сундука и извлек большой кожаный футляр. Когда Грэлэм открывал его, пальцы его дрожали.
Ожерелье, достойное стать выкупом за жизнь самого короля, исчезло. В эту минуту растаяли все его надежды. Де Морегона даже испугала глубина его разочарования. Он так хотел ей верить, но она солгала.
Медленно лорд Грэлэм вернул кожаный футляр на дно сундука, потом расправил сверкающие ткани и закрыл крышку.
Не говоря ни слова, он приблизился к постели.
— С твоей стороны было глупостью вернуться. — Голос его звучал зловеще.
— Я… я не понимаю.
— Пропало ожерелье.
— Ожерелье?
Изумленная, она беспомощно смотрела на него.
Де Моретон даже не расслышал вопроса. Он склонился над женой и сорвал с нее юбку.
Кассия судорожно вздохнула и попыталась отстраниться, но она не могла тягаться с ним силой — ему было достаточно и малой толики, чтобы усмирить ее. Широко раскрытыми глазами молодая женщина наблюдала, как муж кромсал ткань на ленты; потом схватил ее за кисти рук и поднял их над ее головой.
— Милорд, — осмелилась она спросить, — что вы собираетесь делать?
— Я ведь говорил тебе, я подробно тебе объяснил, что будет, если ты посмеешь снова покинуть меня!
— Нет! — закричала Кассия, но Грэлэм продолжал спокойно держать ее скрещенные руки над головой, перевязывая их лентой.
Затем он поднялся и долго молча смотрел на нее. Рыцарь читал в ее взгляде ужас и мольбу. Тяжелое дыхание приподнимало ее маленькие груди под тканью рубашки.
Ему быстро удалось раздвинуть ее непокорные, молотящие по воздуху ноги и привязать каждую в отдельности к кровати. Потом он вынул кинжал и сел рядом с ней.