Песня Печали
Шрифт:
Она отодвинула письма, вытащила чистый лист и стала сочинять помилование, сделала паузу, услышав шум в коридоре. Три громких мужских голоса, которые уже боролись за власть. Голос Дугрея, который она легко узнала, потребовал остановиться.
Это мог быть Веспус?
Ужас и радость росли, Печаль приподнялась, и дверь распахнулась. Дугрей успел выдавить:
— Ваше великолепие, капитан Лоза, — и Лоза возник на пороге.
— Капитан Лоза, это неприлично, — сказал Шарон в коридоре.
Печаль не могла отвести взгляда с Лозы.
Он заполнил проем, смотрел на нее,
— Капитан Лоза, чем могу помочь? — спокойно спросила она.
— Скажи, что ты, черт возьми, шутишь, — сказал Лоза, и Шарон рявкнул:
— Капитан Лоза, держите себя в руках.
Печаль махнула Дугрею впустить Лозу, уперлась руками в стол, стараясь собраться с силами. Ее сердце гремело за ребрами от кофе и адреналина.
Лоза прошел к столу, встал перед ним. Дугрей следовал за ним. Он встал у края, мешая Лозе добраться до Печали. Вряд ли это помешало бы ему. Если бы он хотел схватить ее, он мог сдвинуть стол и отбросить его.
Шарон проехал в комнату, закрыл за собой дверь так, что она хлопнула. Печаль моргнула, но молчала, потрясенно глядя, как он подъезжал к Лозе. Он резко остановил коляску с гневом на лице. Хоть он был в коляске, он был готов — и мог — порвать Лозу.
— Капитан Лоза, приказываю вам объясниться. Сейчас, — приказал вице-канцлер.
— Ей нужно объясниться, — Лоза опустил с силой листок на стол, чернильница покачнулась. Там было письмо, адресованное Лозе.
— Она — твой канцлер, — сказала Печаль со сталью в голосе. — Лучше помнить это. И о чем ты говорил? О чем я там шутила?
Лоза хмуро глядел на нее, но Печаль смотрела на письмо. Она отодвинула свои бумаги, чтобы растекающееся на поверхности пятно их не задело, и взяла листок.
Она изображала спокойствие, пока читала записку, ее брови поползли вверх от последнего предложения.
— Это записка от «друга», чтобы предупредить капитана Лозу, что я хочу уволить всех стражей порядка, — объяснила Печаль. — И кто этот друг? — сказала она.
— Так это правда? — ответил Лоза, быстро дыша.
— Нет, — сказала Печаль. — Я никого не увольняю. Я распускаю стражей порядка. Они не нужны для нового Раннона. Нам не нужно силой давить на людей. Мы уже не скорбим.
— Мы делаем не только это, и ты это знаешь. Как ты сохранишь мир без нас? — Лоза дрожал, но не от страха, а от гнева. Его оливковая кожа стала серой.
Радость Печаль от его недовольства была хищной, огонь пылал в ее животе. Звезды, как приятно было использовать власть, а не слушаться Веспуса. Быть не марионеткой. И она была готова к этому. Готова выйти из тени Харуна, освободиться от манипуляций Веспуса. Еще одним темным пятном на Ранноне был только Лоза. Его время вышло, и он это знал. Он знал, что не мог ее остановить. Она была канцлером. Она вернула друзей и Лувиана. С ней были Шарон и Йеденват. У нее было все. А у Лозы — ничего. И Печаль поняла, что жалела его. Чувство кружило голову, и ей пришлось подавить улыбку наслаждения, пока она продолжала:
— Твой «друг» подвел, капитан. Он должен был сказать тебе, что мы с Йеденватом собирались обсудить с тобой это.
— Почему ты решила, что это
— Это образно, — сказала Печаль. — Но почему бы это не быть ему? Ты знаешь, кто его послал?
— Конечно, нет. Я не говорил, что знаю, кто это. Я не имею понятия.
Но она заметила, что он не смотрел ей в глаза, потер подбородок.
Печаль удовлетворенно продолжила:
— Я не хотела свергнуть вас. Согласна, нам нужна сила, что хранит порядок, и я предлагаю хранителей закона, какие были до стражей. Агенты страны, которые следят за правосудием. Любой из стражей, который хочет стать хранителем закона, может им остаться. Всем нужно пройти обучение и экзамен, и для тех, кто пройдет, будет повышение зарплаты.
— И откуда же деньги на это? Ты говорила, что их нет.
— Для стражей порядка их нет, — сказала Печаль решительно. Она не отвечала больше. Она была канцлером, и ей не нужно было все объяснять.
Она в тишине смотрела, как Лоза думает, хмурясь.
— Что это значит? — процедил он. — Для нас. Какой будет наша власть?
Он говорил о себе. Звучало не так, что Печаль слышала это, и она поняла, что он мог уволиться. Мысль была чудесной.
— Стражи продолжать быть временной силой, но с изменениями. Они смогут арестовывать людей, но не приговаривать их или наказывать. Это будут решать судьи после рассмотрения дела.
— Можешь сказать прямо без этих словечек?
— Конечно. Проще говоря, работой хранителей закона будет арестовывать граждан, которые нарушили закон, и сохранять мир.
— Мир — другое слово для порядка?
— Да, — улыбнулась Печаль. — Проблема в другом… слово «порядок» обросло значениями в эти дни. Хранители закона будут новым началом. Больше никаких побоев. Любой хранитель закона, который решит вершить правосудие своими руками, будет считаться преступником.
Лоза смотрел на нее, облизывая пухлые губы, хмурясь. Печаль подавляла желание повернуться к Шарону, держала себя в руках и ожидала ответа Лозы.
— Так ты лишаешь нас сил? — сказал он разочаровывающе спокойным тоном.
— Не всех. Как я и сказала, вы сможете задерживать нарушителей. Но не использовать жестокость, — сказала Печаль.
— А если на нас нападут.
— Тогда вы используете логичную силу обезоружить угрозу. Покажете пример, ведя себя спокойно и уберегая всех, — она улыбнулась. — Это все не произойдет за ночь, капитан Лоза. Мы будем двигаться по районам, начиная с Западных болот.
— Почему оттуда?
— Нынче там меньше всего стражей, да? Идеальное место для эксперимента.
Опасная тишина расцвела между ними, Лоза обдумывал ее слова, и Печаль ждала, чтобы узнать, удовлетворит ли ее его реакция.
— Годы службы твоему отцу, — сказал он. — Годы. И после всего, что мы сделали при чуме, рискуя собой в центре болезни. После всего, что мы сделали, когда Сыновья Раннона напали на тебя. Ты так нам отплатила.
Печаль заговорила, не сдержавшись:
— Когда Сыновья Раннона напали на меня и Мэла в Прекаре, ты стоял и смотрел. И подошел в последний миг.
— Это ложь, — взревел Мирен, потянулся к дубинке на поясе.