Песня последнего скальда
Шрифт:
Я спрашивал себя потом, почему я не крикнул тогда, чтобы не снимали засовы. Если бы я сделал это, фризы, быть может, убили бы меня, но зато те, кто был внутри, остались бы живы. Но, видно, у меня не хватило духу. А, может, я не хотел спасать Сбыславу, зная, что мне она уже не достанется.
Я услышал тяжелый лязг железа – это обитатели усадьбы, пробудившись, выбежали из дома на двор, где их поджидали фризы.
и мог не бояться, что в сутолоке меня узнают, и приблизился к воротам, И я увидел, как рубились орваровы торговцы – вооруженные против почти безоружных. Кто-то ткнул пылающий факел под крышу
Несколько фризов во главе с Колгримом уже ворвались в дом, остальные добивали последних защитников.
Тех, кто дрался против них, было мало. Они спали, когда смерть рукою Колгрима постучалась в их дом. И они захлебнулись в крови, даже не успев толком разглядеть своего противника.
Пламя уже перекинулось на другие постройки, и огненные языки плясали в диком хороводе над притихшим полем сражения.
И тут я увидел Харварда. Я узнал его сразу, потому что он был без шлема, хотя и успел надеть кольчугу. В правой руке он держал топор, а в левой -обтянутый овчиной круглый щит.
– Орвар!– крикнул он, увидав предводителя фризов.– Ты ли это?
–Я!– Ответил тот. Он все время стоял в стороне, глядя на побоище, но теперь, увидев нового, сильного противника, вышел на свет, и я видел, как раздувались его ноздри, почуяв кровь.
– Ты, убийца, ночной разбойник!– Снова крикнул Харвард.– Выходи!
– Ты вызываешь меня? – Спросил Орвар, доставая топор.
– Да!
– Тогда готовься – твоя смерть уже в пути. Завтра твои кости внесут в могильный курган, а я возьму все, что есть в этом доме.
Харвард не стал похваляться, как его противник. Сказал только:
– Не спеши делить добычу, Орвар, потому что, сдается мне, победа все еще в руках у судьбы.
И началось!
Они долго кружились на одном месте, и ни один не решался ударить первым. Фризы столпились вокруг и молча смотрели на поединок.
Я не уследил, что было дальше. Все закончилось быстро, в один миг. Харвард отступил назад, и оба противника исчезли с моих глаз. Вслед за тем дважды лязгнуло железо и захрустели кости. А потом показался Орвар, и секира его была в крови.
Огненные языки лизали частокол и пламя все выше поднималось над усадьбой. Я еще подумал, что в городе и в лагере викингов вряд ли могли не заметить кровавого зарева.
Пламя, казалось, еще чуть-чуть – и подступит вплотную к самому дому, охватит его огненным кольцом, превратит в пепел. Дым уже стелился над крышей, но бревна были еще сырые от недавнего дождя и не хотели загораться.
Тут на пороге вырос Гуннбьорн и за волосы вытащил из дома Ингрид. Та что-то кричала и рвалась прочь, но викинг ее не слушал – бросил на землю перед Орваром. Ингрид со слезами протянула руки к вождю фризов и схватилась за край его одежды. Я не слышал, что говорила викингу гордая дочь Рагнара. Увидел только, как тот оттолкнул ее сапогом и пошел прочь. Девушка кинулась вслед за ним, но Орвар гневно обернулся и тряхнул ее за плечо так, что разорвалось платье. Он что-то хотел сказать, но тут появился Колгрим, и фриз швырнул Ингрид ему.
– Бери ее! Она твоя!
Колгрим поволок плачущую девушку со двора вслед за своими людьми, выносившими за частокол захваченную в доме добычу. Он прошел в трех шагах от меня и
И тут из начинавшего уже гореть дома вышел Орвар. И я увидел Сбыславу – она шла за ним следом, и ее связанные руки фриз держал в своей руке.
Пожар разгорался сильнее, и я, боясь быть узнанным, отступил в тень. Ночь была за меня, и я скрылся под ее черным покрывалом, словно злой дух. Теперь я знал, что буду делать дальше.
Густой дым поднимался от черных развалин и последние отблески пламени озаряли следы недавнего побоища. Смерть собрала в тот день богатый урожай. На почерневшем от пепла туне за обуглившимся частоколом лежало десятка полтора трупов. Они не ожидали нападения. Но они и не побежали, когда Орвар-фриз сошелся здесь в смертельном бою с Харвардом из Конунгахеллы. И многие думали, что могучий Харвард еще споет победную песнь над поверженным врагом.
Но вышло не так.Не Орвара,а его противника завтра засипят камнями. А с ним и всех тех, кто не покинул его в час беды.
К не пели скальды об ушедших в Вальхаллу. Лишь вороны, слетевшись к пожарищу, зловещим карканьем возгласят над ними погребальную песнь.
Но мне было все равно, что будет дальше. Я увидел все, что хотел увидеть, и делать мне здесь больше было нечего. Ибо лишь я знал, что в эту ночь не свершилась еще до конца воля всесильных богов.
Под дубами на узкой тропинке лежали пятна лунного света. Если бы не луна, я, наверное, потерял бы Орвара из виду. Но луна тоже была за меня и она безжалостно высвечивала моего противника. Длинная тень викинга мела дорогу между деревьями, подпрыгивая на кочках и проваливаясь в ямы. Я шел вслед за ней, и рука моя стискивала рукоять меча. Я раздумывал ударить ли мне фриза в спину или окликнуть его, чтобы он обернулся.
Теперь я видел его. Орвар сначала тащил Сбыславу за руки, а потом, когда она совсем обессилела от усталости и страха, взвалил ее на плече. Я побоялся напасть на него сзади, потому что случайным ударом я мог зацепить девушку. Я решил расправиться с фризом в открытом бою.
Нервы мои были напряжены до предела, и я до боли в суставах сжимал ребристую рукоять меча.
И вдруг фриз исчез. И я едва не попятился, узнав место.
Это было старое капище – неведомые силы раз за разом приводили меня к нему. Мороз пробежал у меня по коже, ибо мне почудилось, что черные тени древних богов обступают меня, протягивают ко мне свои тонкие длинные руки, чтобы сцапать меня, как только что, может быть, сцапали Орвара. Я почувствовал липкий страх – словно кто-то вылил мне за воротник ковш холодной болотной грязи.
Но, отогнав наваждение, я решительно вышел из-за деревьев, окунувшись в бледно-голубой поток лунного света. Если Орвар был здесь, он не мог не увидеть меня.
Я остановился, вслушиваясь в звуки леса, вдыхая его запахи. Ночь молчала, сияя тысячами звезд, и ветер лениво шевелил редкую сухую траву. Я никого не видел, только в мертвенно-бледном свете луны зловеще толпились, обступая меня, черные деревья.
Но я чувствовал запах врага, я знал, что он здесь, ощущал его присутствие, и даже мог бы сказать, где он стоял.