Песня Стервятников. Босиком по осколкам
Шрифт:
Сделав глубокий вдох, переводя взгляд от расстроенной Даяны на каменное лицо Джеймса, я сразу понял, что он скорее начнёт драку, нежели выполнит её просьбу. А значит, что сейчас только от меня зависело, чем именно всё закончится, и я не мог себе позволить причинять ей ещё больше боли, чем та, которую она уже испытывала.
– Хорошо, Даяна, отдыхай, – выходя из палаты, я очень старался не думать о том, что оставляю любимую женщину получать утешение в объятиях другого мужчины. Уж лучше так, чем пойти на поводу у задетой гордости и позволить себе причинить ей ещё больше вреда.
ДАЯНА
Сказать,
Он спал в моей палате, ел в моей палате и даже принимал душ за соседней стеной! В какой-то момент мне даже показались, что мы с ним играем в какой-то извращенный вариант «дочки-матери», в котором мне выпала незавидная участь куклы. И это было жутко, действительно жутко!
Джей обувал меня, провожал в туалет, чистил для меня фрукты, кормил, помогал заниматься, читал последние новости, помогал прогуливаться по коридору. И даже был рядом, когда медсестра обрабатывала мои швы и накладывала бинты. Казалось, что для него совершенно не существовало мира за пределами этой комнаты. И попроси я его, к примеру, побрить мне ноги или накрасить ногти, то он бы, наверняка, сделал это, не испытывая ни малейшего стеснения!
Кто знает, может быть, если бы я его любила, то мне бы и не показалось это всё немного чересчур, но когда за тобой с такой маниакальной преданностью присматривает тот, кто тебе безразличен… Мечта превращается в сон, в котором ты совершенно не способна избавиться от навязчивого преследователя.
Я ощущала его одержимость каждой своей клеточкой, ощущала её в каждом его взгляде, в каждой улыбке и жесте. Казалось, я вдыхаю её в себя каждый раз, когда он садится ближе, когда обнимает меня и целует. И от всего этого моё тело сходило с ума. Жар, холод, дрожь, учащенное сердцебиение…
Наверное, точно так же чувствует себя мышка, брошенная в аквариум к питону. Ты знаешь, что природа распорядилась именно так, что тебе уготована роль беспомощной жертвы, а ему – безжалостного хищника. И это уже невозможно изменить. Невозможно перепрыгнуть через законы мироздания и заставить инстинкт самосохранения замолкнуть, чтобы он перестал сводить тебя с ума, снова и снова наполняя кровь адреналином.
К тому же Джей совершенно не позволял нам с Ником быть наедине. Словно существовал какой-то маленький невидимый чертёнок, который скакал у него с плеча на плече, настойчиво повторяя, что ему не стоит подпускать ко мне своего отца. И я так и не смогла сказать старшему Прайду, что готова принять его предложение!
Всего несколько раз Джеймс оставлял меня дольше чем на пару часов. Один раз ради встречи со своим замом и ещё один из-за особенно важных телефонных переговоров. В остальное же время я могла насладиться уединением, только когда тот оставил меня наедине с деканом.
Оказалось, что покушение на ученицу Колумбийского университета имело огромный резонанс среди общественности. И он не мог не навестить меня с огромный букетом красных роз, чтобы уже через пару минут после выхода из больницы встретиться с журналистами, рассказав о том, как безмерно он сожалеет о случившемся.
Затем ко мне приходили Ирэн с Крис и, конечно же, Меган. Хотя та куда скорее пришла, чтобы увидеть, всё ли в порядке с её дорогим сыном, а уж никак не со мной. Но и то, что уже через пятнадцать минут Джей выволок свою мать в коридор, не могло не порадовать. Я не слышала, о чем именно они говорили, но то, что Меган залепила ему пощечину, свидетельствовало только об одном – в их идеальных отношениях назревает настоящий скандал. И то, что причиной этому я, стало ещё одним маленьким подарочком в копилку приятностей, которые начали сыпаться на меня после взрыва.
Иногда я заставляла себя остановиться! Одуматься! Напоминала, что случившееся не манна небесная и погиб человек! Живой, хороший человек, который совершенно не заслуживал такой участи! А потом вспоминала слова Джеймса, что жизнь под одной крышей с его семьёй не могла не оставить на мне свой кровавый след.
Всё-таки невозможно отомстить, то и дело слушая тонкий голосочек своей совести, которая то и дело говорит, что нужно быть хорошей милой девочкой и положить себя жертвой на алтарь своей грустной участи, только бы не поступать плохо!
Ну, нет, слишком долго я была покорной милой девочкой! И не воспользоваться такой удобной ситуацией сейчас, когда многолетняя неприступная крепость семьи Прайд рушится из-за какой-то девчонки, стало бы самой большой глупостью! Меган и Джеймс, Джеймс и Николас, Николас и Меган… Ещё немного – и это трио уже не сможет сосуществовать на одной территории.
– У меня для тебя хорошие новости, куколка, – приятно улыбнулся мой жених, присаживаясь на край кровати. Его белая футболка сливалась со светлыми стенами, отчего тёмно-русые волосы казались практически такими же чёрными, как и у Ника. – Врач сказал, что уже послезавтра я могу забрать тебя домой.
– Правда?
– Да, но это ещё не всё, – поглаживая меня по пальчикам, он снова улыбнулся, награждая своим фирменным взглядом исподлобья. – Твоя реабилитация продлится ещё месяц, так что я уже договорился продлить свой отпуск до тех пор, пока ты полностью не поправишься.
– Не думаю, что это хорошая идея, – меньше всего мне хотелось продолжать нашу извращенную игру ещё и дома. Тем более буквально отсчитывала дни до возможности уехать с Ником. – Будет гораздо лучше, если ты наймёшь мне профессиональную сиделку.
– Знаешь, Даяна, думаю, для нас с тобой пришло то самое время, чтобы всё исправить, – его рука скользнула в карман тёмно-синих джинсов и он достал бархатный футляр.
Первой моей мыслью стало то, что ему вернули моё кольцо, ведь во время поступления я осталась не только без него, но и без всех своих украшений. Что было не так уж удивительно, учитывая, через какое количество медицинского оборудования я прошла за ту ночь.
Но когда квадратная коробочка открылась, мой ошарашенный взгляд замер на красивом обручальном кольце. И это было совсем не то колечко, которое он подарил мне в день помолвки. Сейчас на меня смотрело роскошное творение Жана Шлюмберже из коллекции Tiffany. Округлый бриллиант в три карата был обрамлён десятком закреплённых в паве камней и напоминал цветочный бутон.